— Куликова бы вам заменить, — сказал Владик Николин, — и Телепенин что-то не очень...
— Знаем мы, знаем, — сказал тренер, лежа в трусах на постели, являя собой спокойствие, силу и зрелость, опершись на мощную руку седым виском. — Мы все это знаем. Но что мы можем поделать? Ведь тренер не властен вывести игрока из команды или пригласить в свою команду нового игрока. У нас слишком много хозяев. Я иногда хватаюсь за голову от обилия инструкций и нагоняев. Нами руководит Центральный совет общества, республиканская федерация и городской спортсовет и профсоюз, и, конечно, хозяева города... Ведь их-то, хозяев-то наших, — десятки, а я-то один... Да еще одиннадцать игроков и круглый мячик... Вот и все. Что я поделаю с Куликовым?
— Да, сказал Владик, — ничего не поделаешь с Куликовым.
— Вдруг я заменю Куликова — и мы проиграем? Вся команда восстанет против меня. Где я возьму гарантированную замену в середине сезона? Набаловались нынче игроки, заелись... Никто не дорожит своим местом в команде. Из одной команды его отчислят, в другой с удовольствием подберут. Попробуй заставь его нынче потренироваться сверх положенного. Он точно знает, и медицина его в этом поддерживает, какой ему полагается отдых... А мы в тридцатые годы, помню, по три матча играли на дню. Да еще занимались легкой атлетикой, греблей, ежедневно по восемь часов нагрузки... И ничего, играли... И на здоровье не жаловались... Трудно стало работать в футболе, — сказал тренер «Урана», — очень много всякой деятельности вокруг футбола ведется, без понимания нашей специфики. В работу тренера может вмешаться всякий, и это порой сводит работу на нет. До курьезов доходит... Тут вызывает меня как-то Сергей Иваныч к себе в кабинет. «Ну что, говорит, сколько у тебя очков?» Я говорю: «Одиннадцать». — «А у «Торпедо» сколько?» Я говорю: «Двадцать одно». — «Так что же ты, говорит, не можешь десять очков нагнать, что ли?
Смотри, говорит...» Вот так-то: смотри...
— Да-а-а, — сказал Владик.
— Со стадиона едешь после игры, — сказал тренер «Урана», — стыдно! Спрятался бы куда-нибудь с глаз долой... Я не пью, не курю, а то, наверное, напивался бы после каждого проигрыша... Да и так до инфаркта дойдешь.
Владик вышел на жаркую, людную улицу уже не тем, каким вступил в Центральный отель. Он словно теперь приобщился к невидимой с улице сфере. «Какое счастье, что я сюда прилетел, — думал Владик Николин, — я прикоснулся теперь к футболу с другой стороны». Город казался ему по плечо. Трамвайчики бегали, несерьезно звенели. Дома расселись вдоль улиц приземисто, непричастно прогрессу, как бабы, лузгальщицы семечек. «Самара, — думал Владик Николин, — провинция-матушка, самаритяне...»
Он обратился к двум девушкам:
— Девушки, где тут находится стадион?
Стадион был пока что не нужен ему, и девушки поняли, что не нужен, но рассказали подробно дорогу, внимательно глядя при этом на Владика.
Он назвал этим девушкам город, откуда приехал, и что-то мелькнуло в глазах у девушек — вспышка неясных мечтаний.
— Я репортер, — сказал Владик Николин. — Мне надо писать о футболе, о сегодняшнем матче эпохи: «Крылья Советов» — «Уран».
— Мы не ходим смотреть футбол, — просто сказали девушки. — Это нам неинтересно.
Девушки разнились цветом волос и глаз. Одна из них была темнокудра, с клипсами в мочках ушей. При виде ее вспоминалось монисто, стучание каблучков, дрожанье плеч, высокого тембра контральто: «И-эх! Да поцелуй, обойми, приголубь!» Владик подумал о конкурсе на замещение вакансии в цыганском ансамбле.
Другая, с крутыми скулами, обтянутыми матовой, яблочной кожей, была волжанка. Глубинно русский женский характер светился в ее широко посаженных серых глазах, во внимательном, без жеманства, взгляде. Подбородок у девушки был основателен, как мезонин в старой русской даче, волосы русые, нос немножко припух и являл доброту... Волжанку звали, как жену Чернышевского, Ольгой, цыганку же — Галей.
— Вы, девочки, уж простите меня, — говорил Владик Николин, — что я к вам бесцеремонно так привязался на улице. Просто я тут приезжий, чужой... Мне хочется как-то найти с вашим городом общий язык. Я много наслышан, что на Волге живут самые красивые девушки в стране... Существует такое мнение, что жениться надо ехать в Куйбышев или в Саратов.