Два крепких гаморреанца загородили своими тушами тяжелые железные ворота, перекрывающие вход во двор. Эти громилы скорчили угрожающие рыла и взмахнули топорами, как только охотники пришли с пустых улиц. Но Боевой Свин Гоа не смутился и проревел пароль, который ему был дан ранее. Гаморреанцы немедленно отошли.
Заостренные внизу ворота поднялись, скрежеща скрытыми механизмами, и Гоа с птичьей грацией прошествовал под смертоносными остриями. Дииз и Гридо не спешили, ожидая, что случится с их другом. Гоа развернулся и прокудахтал:
– В чем дело, Дииз? Ты боишься старого доброго Джаббы? Да он нашему брату лучший друг! Быстрее Гридо, я покажу тебе, как становятся богачами.
Внезапно из тени двора вышли четыре угрожающего вида Никто и направили бластерные жезлы на Гоа.
– Нудд чаа! Кичава йото! – выкрикнул один из них.
– Что вы там знаете – мы как раз вовремя! Джабба готов нас принять!
Гоа проигнорировал жезлы и бесстрастно побрел к светящемуся входу в особняк. Никто опустили оружие и прорычали что-то невразумительное. Дииз и Гридо осторожно последовали за ним.
Галактический гомон, наполнявший палаты Джаббы, оглушал. Люди и пришельцы, сотни разных видов, с лицами, искаженными алчностью и развратом, одетые во всевозможные космические костюмы и военную униформу. Взгляды всех присутствующих устремились на трех вошедших. Гридо осмотрел гротескное собрание и удивился: он бы узнал здесь только несколько видов, несмотря на годы, проведенные на Нар Шаддаа.
– И это все охотники? – спросил он Гоа.
– Не. Может, половина. Остальное – жалкие лизоблюды, которым нравится быть возле кормила Джаббы и наслаждаться его зловонием.
Гоа не просто шутил. Гридо почуял протухший запах, наполнявший комнаты, и через несколько секунд понял, откуда он исходит: сам великий червь, Джабба Хатт, устроился на платформе справа, покуривая свернутую спиралью большую трубку.
На улицах Нар Шаддаа Гридо видел много хаттов, но никогда раньше не оказывался к кому-либо из них так близко. Его желудок воротило и скручивало узлом от одного вида мерзкой туши великого гангстера, перед которым лебезили подхалимы тви’лекки, спрутоголовые и… родианцы. Да, два родианца, которых он видел в забегаловке, теперь стояли перед великим Джаббой и подобострастно кланялись, как просители во дворце паладианского принца. Серебристый робот-секретарь переводил их униженные слова зловонному Джаббе.
– А может, они нагибаются потому, что их тошнит, – сказал Дииз, читая мысли Гридо.
– Какая родианцу разница? – сказал Гоа. – От этих зеленых болванов воняет почти так же, как от Джаббы.
Гридо взглянул на Гоа с удивлением. Зачем он это сказал? Я для него всего лишь «зеленый болван»?
Он решил, что Гоа просто неудачно пошутил.
Когда два родианца смешались с толпой, мажордом Биб Фортуна взглянул с подозрением на новоприбывших. Практически незаметным кивком он дал сигнал Гоа, Диизу и Гридо подойти. Гомон затих, когда три охотника заняли свое место перед великим червем. Все ждали, что их ждет смертный приговор. А когда стало ясно, что это всего лишь очередная команда хищных охотников, болтовня возобновилась.
– Вифаа карибу ута чуба Джабба! – начал Гоа на прекрасном хаттском.
Он знал, что жирный гангстер бегло говорит на многих языках, а робота-секретаря использует для оставшегося миллиона наречий. Но он хотел, как можно почтительнее приветствовать преступного главаря.
– Моджайпо чакула ча асубухи! – промычал хатт, польщенный, что сброд относится к нему с уважением.
– Что он сказал? – спросил Дииз. – Что ты сказал?
– Я сказал, что он самый отвратительный ком слизи в Галактике. Он поблагодарил меня за то, что я почтил его склизское, вонючее, испорченное тело.
– П-правда? – прошептал Гридо. – Ты так сказал?
– Он просто издевается над тобой, парень. Скажи он такое, мы были бы у ранкора в желудке.
Гоа повернулся и переключил внимание на Джаббу в надежде, что он не слышал их обмен репликами. Даже если и услышал, хатт не подал виду. Он продолжил смеяться вполне весело и засунул себе в рот извивающуюся песчаную личинку. Гридо чуть не вырвало при виде раздувшегося языка, с которого капала слюна. От Джаббы его отделяло метра полтора, и чудовищное зловонное дыхание было нестерпимым. Похоже, что сальное тело Джаббы периодически испускало жирные выделения, которые посылали волны испорченного воздуха к чувствительным ноздрям Гридо.
– Не субул Гридо, помбо гек фултрх бадда ванга!