– Джабба, – Коду щелкнул когтями. – Он сссердитссся.
– Сердится? – я огляделся по сторонам. – На кого в этот раз? Почему?
– Вы нарушшшили вашшш контракт.
Мои желудки завязались один вокруг другого.
– Нас же прикрывает другой оркестр! Не такой хороший, как наш, но…
– Он сссаметил.
Это был наихудший комплимент из всех. Кто б подумал, что этот огромный слизняк обратит внимание?!
– Что он сделал?
Коду пожал узкими плечами.
– Ссскормил двух охранников ранкору и пообещал… – он снова пожал плечами.
Пообещал хорошо заплатить тому, кто приволочет нас обратно. Прощай, дом, милый дом.
– Спасибо, Коду, – я старался говорить так, будто слова мои искренни.
В булькающих розовых болотах на Клак’доре-4 я оставил любящую маму, которая соскучилась по своему музыкальному сыну.
Коду прикоснулся к своему бластеру.
– Прощщщай, Дойкк. И удачи.
Удача. Верно. Либо мы быстро ускользнем из-под приплюснутого носа Джаббы, в таком случае Коду меня больше никогда не увидит, либо нет. Я пробрался сквозь толпу к столу Фигрина. К счастью, наш руководитель только что проигрался по-крупному. Его противник дуро перетасовал колоду и начал сдавать. Я дернул Фигрина за воротник.
– Закругляйся. Дурные известия.
Он извинился перед партнерами по игре и поднялся. Если на каждом шагу оглядываться через плечо, то чтобы пересечь комнату, требуется вдвое больше времени, чем обычно. Джабба хорошо платит за нанесение увечий. Мы отыскали пустые места у бара.
– Ну что?
Глаза у Фигрина значительно сузились: то ли уже наспайсился, то ли ловко притворялся. Я выложил ему новости.
– У нас остались инструменты и две смены одежды, – закончил я.
– Но я проигрываю.
Я щелкнул губными складками. Нам требовались деньги на пропитание, пока мы будем искать новую работу… или пока у Джаббы не переменится настроение. Я объяснил это Фигрину. Блики желтого света играли на его голове, пока он покачивал ею.
– Мы улетим отсюда, – сказал он.
– Но… как же наши пожитки?
– Ничего незаменимого. Улетим завтра днем после свадьбы. Я готов для больших аудиторий.
Я согласился. Выступления не регулярны, но по сравнению со здешними они просто красота. Всегда есть последствия, но нельзя же питаться одной «эзотерикой».
– И столы побогаче, – мечтательно добавил наш руководитель. – Кто-то должен оставаться настороже всю ночь. Я слышал, ты вызвался добровольцем?
Итак, спайс был всего лишь игрой, маскировкой.
– Отстою первую вахту, – сказал я.
Следующим утром наш невыспавшийся оркестр появился в «Звездной камере» с мутными глазами. После завтрака гости разбрелись по центральному холлу, перебрасываясь шуточками и замечаниями. Мы настраивались. Я пытался представить свадьбу випхидов (что они делают в кульминационный момент? Лобызаются, переплетают бивни или издают боевые кличи?). Заодно я запомнил расположение двух турболифтов, входа на кухню, центрального входа и небольшого люка, за которым должен располагаться аварийный шлюз. Мой закутанный в плащ с капюшоном долгоносый друг Ттвим стойко держался у бара. Персонал расставлял угощение на десяти банкетных столах, программировал дроидов-барменов и развешивал гирлянды, стараясь придать потрепанной «Звездной камере» презентабельный вид.
Принесли и расставили дополнительные столы. Я почти чувствовал, как подергиваются губные складки у Фигрина, предвкушающего явление богатой толпы в праздничном настроении.
Хрипло-красные выкрики раскатились по залу.
– Поженились, должно быть, – пробурчал Фигрин.
Народ вломился в кафе. Фигрин объявил первый номер. Я вспотел еще до того, как мы его завершили… и не от жары. В кафе вошло несколько наемников Джаббы Хатта. Они были приглашены? Или Джабба выписал нам поездку в одну сторону до Провала Каркун? На всякий случай я еще раз поискал взглядом местную службу безопасности. Е5-22 стоял возле черного хода с новехонькими блестящими бластерами и иглометами в верхних конечностях… и с новехоньким сверкающим блокиратором в центре массивной грудной клетки. Очевидно, хозяйка не настолько доверяла дроидам.
К сцене протолкался молодой человек в чистой, без единого пятнышка одежде.
– Сыграйте «Слезы Акуанны».
Он подергал Фигрина за штанину, наш руководитель высвободил ногу. Человек повторил свою просьбу и направился ко мне. А мне не хотелось, чтобы моя штанина растянулась.
– Понял-понял, – сказал я, быстро набрал в легкие воздуху и взял начальную «ми» большой октавы.
Откуда нам было знать, что один из наших номеров был официальным гимном местной банды, которая собралась теперь возле сцены и вдохновенно подпевала нам? Еще несколько молодых людей с возмущенно горящими взглядами устремились сюда же. Я подтолкнул Фигрина локтем. Он выдал совершенно неортодоксальную коду, и мы закончили до того, как первая банда завершила пение. Теперь они тоже разозлились.