– Если это случится еще раз, дошало, это будет твой последний раз.
– Да, Кар. Я знаю, - он посмотрел на Ника, который, сидя на земле, с ненавистью смотрел на Вэстора, - Пойдем, - мягко сказал Мейс. - Мне потребуется твоя помощь, чтобы забраться на анккокса.
Из личных дневников Мейса Винду
Вэстор с готовностью отнесся к идее того, что Ник поможет мне и будет ухаживать с помощью медпака за моими самыми серьезными ранами. Он с готовностью поверил в то, что повреждения, нанесенные мне им, были почти смертельными.
И это было не так уж далеко от правды.
Помогая мне подняться, Ник все еще бурлил, на одном дыхании извергая ругательства, характеризующие Вэстора, как «гло-тателя лягушек с лицом ящерицы», и «помешанного упаковщика черепах, жующего струпья», и массой других названий, которые мне бы не хотелось записывать даже в личный дневник.
– Хватит уже, - сказал я ему. - Мне пришлось пройти через немалые неприятности, чтобы мы оба остались живы, Ник. Я бы предпочел, чтобы все осталось как есть.
– О, конечно. Отличная работа, - его голос был, наполнен горечью, и он не хотел встречаться со мной глазами.
Я сказал ему, что сожалею о его сотне кредиток, и мягко указал ему на то, что никто не говорил ему ставить на меня.
Он развернулся ко мне и резко, яростно зашипел, пытаясь не привлекать внимания акк-сгражей и псов, крутящихся вокруг.
– Да не в кредитках дело! Кредитки меня не волнуют… - он внезапно замолк, моргая, и на губах его замелькала та знакомая улыбка. - Ух. Неужели я и вправду только что это сказал? Ух ты. Ну хорошо, конечно, это я приврал: кредитки меня волнуют. Сильно волнуют. Но злюсь я не поэтому.
Я кивнул и сказал ему, что понимаю: он злился на меня. Ему казалось, что я подвел его.
– Не меня, - возразил он. - В том смысле… ну блин… джедаи ведь должны стоять на своем, а? Вы должны быть за то, что хорошо. Несмотря ни на что, - сколь бы зол он ни был на меня, он все же перебросил мою руку через свое плечо, чтобы помочь мне идти.
За это я был ему благодарен. Только когда шок от адреналина и оглушения начал спадать, я начал понимать, как же сильно меня избили. Позднее с помощью сканнера медпака я выяснил, что у меня два треснувших ребра, серьезное растя-, жение лодыжки из-за хватолиста, небольшое сотрясение мозга и несколько внутренних кровотечений. Про укус в шею и удивительное разнообразие царапин и синяков я просто помолчу.
Пока Ник помогал мне забраться на анккокса, я наконец выяснил, что же в моем поведении его так разозлило: более всего прочего его разозлило то, что я признал, что был не прав, отпустив пленных.
– Мне наплевать на то, что ты говоришь, - разозленно пробормотал он. - Мне наплевать, что говорит Кар. Там были дети. И раненые. Ведь эти балаваи, они не были злом. Они были просто людьми. Как мы.
– Как и практически все остальные.
– Мы правильно поступили, и ты это знаешь.
И тут меня осенило: Ник был горд собой. Горд тем, что мы сделали. Для него это чувство было непривычным: эта необычайно приятная гордость, что приходит после того, как ты сильно рискнул, совершая нечто по-настоящему восхитительное. Переборол инстинкт самосохранения: сразился со своими страхами и победил.
Это гордость от познания того, что человек является не просто кучей рефлексов и заложенных реакций. Напротив. Человек является мыслящим существом, которое может выбирать правильное вместо простого и справедливость вместо безопасности. Гордость, что охватила Ника, заставила и меня гордиться им, хотя я, конечно, не мог ему об этом сказать. Это бы сильно зацепило его и заставило бы пожалеть об уже сказанных словах.
Я надеюсь, что никогда не забуду той абсолютной убежденности на его лице, когда он помогал мне забраться на выставленную ногу анккокса и перебраться затем на спинную пластину.
– То, что Кар избил тебя так, как тебе и не снилось, не означает, что он был прав. То, что он победил, не означает, что ты был не прав, бросая ему вызов. Я не могу поверить в то, что ты произнес подобные вещи.
Ответ ему пришел из-за подернутой занавесками тьмы хоуды на вершине искривленного панциря.
– Если ты проведешь с нами некоторое время, Ник, то поймешь… - голос Депы был таким же сильным, чистым, здравым и мягким, каким он всегда был в моем сердце, - то поймешь, что джедаи не всегда говорят правду.
Ник замер на месте, нахмурившись так, словно он слишком глубоко погрузился в собственные мысли.
– Не всегда… эй… - подозрительно пробормотал он. - Эй, погодите-ка секундочку…
Она вновь отодвинула занавески и толкнула, открывая, маленькую калитку в перилах.
– Заходи сюда. Мне кажется, что ты был бы сейчас не против немного прилечь.
– Пожалуй, - признал я. - Эта пара дней была не лучшими днями в моей жизни.
Она взяла мою руку, поддерживая, пока я вступал в хауду, и подвинулась, давая мне место на шезлонге.
– Я не могу не отдать тебе должное, Мейс, - сказала она с мягкой ироничной улыбкой, - ты по-прежнему выдерживаешь избиение лучше, чем кто бы то ни было в Галактике.
Ник вытаращил глаза так, словно его голова собиралась лопнуть.
– Я знал! - Он энергично потряс кулаком перед моим лицом в знаке триумфа. - Я знал! Ты мог завалить его!
Я сказал ему вести себя потише, потому что Вэстор и акк-стражи по-прежнему были где-то неподалеку, меж деревьев, а я понятия не имел, насколько острый слух у Вэстора. Но я даже не попытался предложить Нику заткнуться, потому что это все равно ни к чему бы не привело.
– Я вычислил тебя. Слышишь? Я разобрался в твоей хитрой джедайской морде до двенадцатой цифры после запятой! Мне следовало понять, что ты ляжешь еще тогда, когда ты только начал наезжать но Кара, пытаясь сделать это более личным. Чем больше ты оскорблял его, тем меньше он думал о том, чтобы что-то сделать мне. И ты продолжал насмехаться над ним, чтобы возможность получать удовольствие, издеваясь над тобой в течение ближайшей недели, стала настолько привлекательной, что он бы фактически простил тебя за то, что ты отпустил этих балаваев!
Я сказал ему, что он наполовину ошибся.
– На которую половину? Депо ответила за меня:
– На ту, что касается победы Кара. Она так хорошо меня знает.
– Ты хочешь сказать, что он правда тебя побил? - Ник, кажется, никак не мог поверить, - Он действительно, по-настоящему тебя побил?
– Мы теперь связаны с тобой через Силу, Ник. Неужели у тебя было ощущение, что я поддавался в бою?
Он мотнул головой.
– У меня было ощущение, что ты превратился в барабанную кожу под руками свихнувшегося барабанщика.
– Как ты сам говорил, солгать Вэстору непросто. Если бы я придерживал себя, он бы это понял. И тогда избиение стало бы гораздо хуже, и он, возможно, даже убил бы меня. На самом же деле я просто вступил в бой, который, я знал, я выиграть не мог.
– Не мог?
– Вэстор… очень могуществен. В два раза моложе и в два раза больше меня. Тренировка и опыт могут скомпенсировать разницу лишь до определенного предела. И он наполнен природной силой, которой не смог бы управлять ни один джедай.
– Ты хочешь сказать, что ты крутил ему вот так нос, зная, что он изобьет тебя до бессознательности? Я пожал плечами.
– Мне незачем было побеждать. От меня требовалось лишь подраться.
– Уязвимая точка Кара, - пробормотала Депо. - Ты видел ее все это время.
Я кивнул. Ник не был знаком с этим термином. Когда же я описал «уязвимую точку», как критическую слабость, он пожал плечами:
– Я как-то не увидел в нем никакой слабины. Взглянув на нахмурившуюся, задумчивую Депу, я процитировал Иоду:
– Ты видишь, но не видишь. Великой силой Кара является его инстинктивная связь с пилекотаном. Джунгли живут в нем так же, как он - в них. А, как я тебе уже не раз говорил, даже в джунглях есть правила.
Я объяснил, что бой между мной и Каром был неизбежен: два самца-альфы в одной стае. Я буквально чувствовал его устремления с момента битвы в аванпосте, когда мы впервые встретились. Моей единственной надеждой на положительный исход поединка была возможность приблизить его и сделать его личным.