Из личных дневников Мейса Винцу
Не зною, который сейчас час. За полночь, наверное. Еще несколько часов до рассвета. Точнее сказать не могу - часы в карманном компьютере постигла та же участь, что и скрытый передатчик.
В течение ночи есть время, когда даже светящиеся лозы приглушают свой свет, ночные хищники успокаиваются и сон начинает казаться единственным разумным занятием.
Но я не сплю даже несмотря на то, что так мало спал за прошедшие три дня.
Меня разбудил крик Депы.
Этот вопль невероятной муки выдернул меня из моих собственных кошмаров". Этот крик был рожден не страхом, но страданием столь мощным, что иного выражения ему просто не нашлось.
Крик разбудил и ее саму, и первой ее мыслью стало выглянуть из палатки и утомленно сообщить всем, что это был лишь сон. Эта мысль, кажется, всегда приходит к ней самой первой: успокоить корунаев и меня. И это меня в определенной мере радует.
За сегодняшнюю ночь это был уже третий ее крик.
А я, раненый и спящий на непривычной корунайской скатке прямо на голой земле, почему-то выспался так, как мне еще не удавалось на этой планете.
Крики Депы милосердны.
Потому что я от кошмаров не просыпаюсь.
Мои кошмары засасывают, погружают в слепящий хаос беспокойства и боли. Они несут в себе гораздо больше, чем простые сны о ранах, или страданиях, или разнообразных жестоких травмах, расчленении и смерти, уготовленных для нас джунглями.
В моих снах на этой планете я вижу разрушение Ордена. Гибель Республики. Я вижу Храм в руинах, уничтоженный Сенат и Корускант, сотрясаемый орбитальными бомбардировками с огромных кораблей невероятного дизайна. Я вижу, как Корускант, источник галактической культуры, превращается в джунгли гораздо более враждебные и чуждые, чем джунгли Харуун-Кэла.
Я вижу конец цивилизации.
Крики Депы возвращают меня обратно к джунглям и к ночи.
Неделю назад я даже не мог представить себе, что пробуждение в джунглях станет для меня избавлением.
Из личных дневников Мейсо Винду
Завтра мы уедем отсюда.
Весь день я повторяю это про себя, восседая, скрестив. ноги, на панцире анккокса, беседуя с Депой. Правильнее было бы сказать: «слушая Депу» - меня она, кажется, слышит только тогда, когда ее это устраивает. В течение дня я слезал с панциря только для того, чтобы размять ноги или облегчиться… И иногда, когда я возвращался на место, оно тихо, размыто бормотала, как всегда в наших беседах, словно наш разговор происходил у нее в голове, а мое присутствие или отсутствие не имело значения.
Когда ТВК прилетали и поливали все вокруг огнем или просто палили по джунглям, партизаны, которым повезло находиться рядом с анккоксом, частенько использовали его в качестве укрытия, но Депо никогда не пряталась, как и я. Она не сходила с шезлонга в хауде, а я опирался спиной на отполированные перила, и ее мягкий голос тек через плечо.
Сегодня мы прошли немало километров. Уровень земли повышается. Джунгли постепенно истончаются, и мы теперь можем передвигаться значительно быстрее. Не зря корунаи исчисляют расстояние не в километрах, а в днях пути.
Но истончающиеся джунгли не только дают нам возможность двигаться быстрее, но и открывают нас взору ТВК, которые теперь, кажется, патрулируют по четкой поисковой схеме.
Мне много чего есть сказать о прошедшем дне, но мне тяжело начать. Я могу думать лишь о завтрашнем дне, о встрече с Ником, о том, как я наконец вызову «Хэллик», чтобы он забрал нас.
Я жажду этого.
Я внезапно осознал, что неновижу это место.
Не слишком-то по-джедайски, но не могу это отрицать. Я ненавижу эту влажность, жару, пот, что постоянно стекает по моим бровям и щекам, капая с подбородка. Я ненавижу тупую жвачную смиренность траводовов и дикие рыки аккпсов. Я ненавижу хватолозы и медные лозы, деревья портаака и заросли тисе ел я.
Я ненавижу тьму под деревьями.
Я ненавижу войну.
Я ненавижу то, что она сделала с этими людьми. С Депой.
Я ненавижу то, что она делает со мной.
На «Хэллике» будет прохладно. Там будет чисто. В еде не будет привкуса гнили или яиц насекомых.
Я уже знаю, что сделаю, как только поднимусь на борт корабля. Даже до того, как я отправлюсь на мостик, чтобы поприветствовать капитана.
Я приму душ.
Последний раз я был чистым на шаттле, на орбите. Теперь я даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь очиститься.
Я помню, как, когда я выходил из шаттла в космопорту Пилек-Боу, я посмотрел на белый пик Дедушкиного уступа и подумал о том, что слишком много времени провел на Корус-канте.
Каким же я был дураком.
Как Депа и говорила: слепым, глупым, высокомерным дураком.
Я боялся узнать, насколько все плохо здесь, но даже худший из моих страхов оказался далек от правды.
Я не могу…
Я чувствую, как приближается мой световой меч. Я продолжу потом.
Из личных дневников Мейса Винду
Кар якобы пришел к палатке Депы, чтобы обсудить завтрашний переход прежде, чем она отойдет ко сиу. Я подозреваю, что истинной целью его было увидеть, как себя чувствую я.
Надеюсь, он удовлетворен тем, что обнаружил.
Этим утром я спросил у Депы, почему она не уехала, когда сепаратисты отступили к Джеварно и Опари. Почему она так явно хотела остаться даже сейчас, если бы я не заставил ее сотрудничать.
– Война здесь не окончена. Разве джедай может просто уйти? - ее приглушенный голос лился сквозь занавески. Она не пригласила меня внутрь этим утром, и я не спрашивал, почему.
Боюсь, она в таком состоянии, что никто из нас двоих не хотел бы, чтобы я ее сейчас видел.
– Сражаться после того, как битва окончена, - не для джедая, - сказал я ей. - Но для тьмы.
– Война не имеет отношения к свету или тьме. Лишь к победе. Или смерти.
– Но ты уже здесь победила, - я подумал о ее словах в том странном сне наяву. Ее словах или словах Силы, я не знал.
– Я - возможно. Но оглянись: ты видишь перед собой армию победителей? Или отверженных людей в тряпье, тратящих последние силы на то, чтобы не стать обычными висельниками?
Я испытываю к ним огромное сочувствие: к их страданиям и их отчаянному сопротивлению. Я никогда не забываю полностью о том, что лишь удача, желание антропологов-джедаев и выбор неких старейшин гхоша Винду отделяет их судьбу от. моей.
Очень легко на месте Кара Вэстора мог бы оказаться я.
Но я не сказал ничего из этого Депе: моя цель здесь никак связана с размышлениями над водоворотами в бесконечной реке Силы.
– Я понимаю их войну, - сказал я ей. - Я прекрасно понимаю, почему они сражаются. Мой вопрос заключен в следующем: почему до сих пор сражаешься ты?
– Разве ты не чувствуешь?
И когда она это сказала, я почувствовал: безжалостная пульсация страха и ненависти в Силе, та же, что я чувствовал в Нике, Шрам, Беше и Лише, в Каре, но многажды увеличенная, словно джунгли стали резонирующей комнатой размером с планету. Корунаев заставляла продолжать сражаться ненависть, казалось, что целый народ мечтал лишь об одном: чтобы у балаваев был единый череп, который бы смогла размозжить корунайская булава.
Оно сказала:
– Да, наша битва выиграна. Их - продолжается. Она не закончится до тех пор, пока хотя бы один из них жив. Балован не перестанут приходить. Мы использовали этих людей в собственных нуждах и получили то, чего хотели. А теперь я должна их бросить? Оставить на растерзание геноцидом, потому что они нам более не нужны? Это мне приказывает Совет?
– Ты предпочитаешь остаться и сражаться в чужой войне? Ее голос наполнился жаром:
– Они нуждаются во мне, Мейс. Я их единственная надежда.
Но жар моментально исчез, и голос ее вновь встал измученным бормотанием.
– Я совершала… разные вещи. Спорные вещи. Я знаю. Но я видела такое… Мейс, ты не можешь даже представить себе то, что я видела. Ужасное, как оно есть. Ужасное, как я сама… Посмотри в Силе. Ты сможешь почувствовать, насколько хуже могло бы все быть. Насколько хуже все будет.
С этим я спорить не мог,
– Оглянись, - голос ее наполнился печалью. - Подумай о всем том, что видел. Это маленькая война, Мейс. Небольшая серия ничего не значащих провокаций с обеих сторон. До того как Республика и Конфедерация вмешались, это было фактически спортивным состязанием. Но смотри, что теперь стало с людьми. Представь, что война сделает с теми/кто никогда не знал ее. Представь пехотные бои на полях Алдераана. ТОКО, бьющие по космоскребам Корусканта. Представь, чем станет Галактика, если Войны клонов примут серьезный оборот.