Что ж, давай поиграем.
Она сократила расстояние между ними метров до девяноста, когда он влился в поток пешеходов, двигавшихся в северном направлении. Еще одно очевидное приглашение, на этот раз – сократить интервал между ними, чтобы не потерять его.
Но у Мары не было намерения принимать его. Она восстановила в памяти план города, который они изучали в первый день прибытия, и ей стало совершенно ясно, что он собирается завести ее в менее населенную промышленную зону в северной части города, где, возможно, хочет разобраться с ней без лишних свидетелей. Если она доберется туда первой, ей, возможно, удастся использовать против него его же собственную задумку. Дважды проверив бластер, спрятанный в левом рукаве, она срезала путь по проходу между домами справа от нее и устремилась в северном направлении.
Долина растянулась почти на пятьдесят километров строго с востока на запад, но в том месте, где находилась Мара, ее протяженность с юга на север составляла всего несколько километров. Не сбавляя шага, Мара непрерывно лавировала в толпе, чтобы избежать любых задержек. Мало-помалу жилые дома и магазины начали уступать место предприятиям легкой промышленности; она наконец решила, что ушла достаточно далеко. Если жертва приближается прогулочным шагом человека, который не стремится уйти от преследователя, то у нее достаточно времени, чтобы подготовить ему достойный прием.
Вполне, конечно, возможно, что где-то по пути он перешел на другую параллельную улицу, восточнее или западнее, либо даже повернул обратно и уже вернулся к дому Каррда. Но, как только она выглянула из-за угла здания, за которым притаилась, ей стало ясно, что его воображение так же ограниченно, как и приемы слежки. В половине квартала от нее он неподвижно сидел спиной к ней на корточках, спрятавшись за рядом бочек; его шарф свисал на спину синей дорожкой на фоне зеленой тужурки, рука сжимала что-то похожее на готовое к бою оружие. Он, несомненно, ждал, когда она сама явится в его западню. Любитель, подумала она, презрительно скривив губы. Чтобы разглядеть его поближе, даже не побеспокоившись о том, чтобы достать бластер, она завернула за угол и стала бесшумно приближаться к нему.
– Этого достаточно, – произнес насмешливый голос у нее за спиной.
Мара замерла. Присевшая за бочками фигура даже не вздрогнула, и только тогда она сообразила, что для сидящего в засаде она была слишком неподвижной. Слишком неподвижной, чтобы быть живым человеком.
Медленно, держа руки вытянутыми вдоль тела, она повернулась. Перед ней был мужчина среднего роста с очень большими, темными, грустно-задумчивыми глазами.
Его рубашка, какую военные надевают под китель, была расстегнута так, чтобы был виден легкий бронежилет. В руке был, конечно, бластер.
– Ну и ну, – продолжал он глумиться. – Как вы добрались? Перед вашим появлением я уже начал было думать, что потерял вас или, может быть, с вами что-то случилось.
– Кто вы? – спросила Мара.
– Ох нет, Рыжая, здесь я задаю вопросы. Не то что бы мне нужны твои ответы. Это шикарное богатство на твоей макушке поведало мне все, что я хотел знать. – Он мотнул бластером в направлении ее золотисто-рыжих волос. – Просто не знаю, как мне от такого подарка избавиться – оторвать или перекрасить, ума не приложу. Мертвые, как говорится, не болтают. Уж извини за выражение.
Мара осторожно набрала полную грудь воздуха, собрала мышцы в единый узел.
– Что вам от меня нужно? – спросила она, стараясь говорить спокойно.
– Кое-что, чего действительно хочет настоящий мужчина. – Он таинственно ухмыльнулся. – Кучу прохладной звонкой монеты.
Она отрицательно покачала головой:
– В таком случае боюсь, что вы сделали неправильный выбор. Все, что на мне, стоит не более пятидесяти.
Он расплылся в еще более широкой ухмылке.
– Ты быстро соображаешь, Рыжая, но попусту теряешь время. Я прекрасно знаю, кто ты такая. Наведи меня на твоих друзей и сделай по-настоящему богатым. Вперед, пора топать.
Мара не двинулась.
– Возможно, мы сумеем договориться, – предложила она, чувствуя, как капля пота заструилась у нее между лопатками. Она понимала, что, кем бы он ни был и на кого бы ни работал, этот человек точно знает, что делает, а у нее нет ничего лучшего, чем попытаться одурачить его речами и манерами.
Положительным было то, что в ее рукаве все еще находился припрятанный бластер; и ей крупно повезло, потому что противник, вероятнее всего, не ожидает, что такое мощное оружие бывает настолько маленьким, что его можно там спрятать. Тот факт, что он еще не обыскал ее, казалось, подтверждал такое предположение.
Но что бы она ни решила предпринять, действовать необходимо сейчас, пока они стоят лицом друг к другу. К несчастью, ее вытянутые вдоль тела руки не позволяли воспользоваться оружием, не выдав ее. Его необходимо как-то отвлечь.
– Договориться, да? – лениво переспросил он. – Какого рода договор у тебя на уме?
– А какого рода хотелось бы вам? – ответила она вопросом на вопрос. Если бы возле ее ног была какая-нибудь коробка, она могла бы подцепить ее носком обуви и швырнуть в него. Но хотя улицы устилало невообразимое количество всякого хлама даже в этой части города, ничего подходящего в пределах досягаемости ее ног не было. Полусапожки, в которые она была обута, плотно облегали лодыжки, и сбросить один из них так, чтобы противник не обратил на это внимание, не было никакой возможности. Она быстро перебрала в памяти все, во что была одета, – ничего подходящего.
Но интенсивное обучение, которое она проходила под наблюдением Императора, включало в себя и приемы манипулирования Силой, а не только развитие способностей связи на большом расстоянии, за которые ее, главным образом, и ценили во времена его правления. Весь этот опыт исчез в момент смерти Императора и за истекшие с тех пор годы возвращался только на короткое время, и в самые неожиданные моменты.
Но если ноющая дрожь ощущений вновь начала давать о себе знать, возможно, возвращаются и способности аккумулировать энергию…
– Я уверена, что мы сможем договориться обо всем, что бы вы ни предложили, – сказала Мара. – Может быть, добавим что-нибудь и сверх того на сладкое.
Его ухмылка сделалась дьявольской.
– Это действительно великолепное предложение, Рыжая. В самом деле великолепное. Масса мужчин сразу же ухватились бы за него, нечего и сомневаться. Что же касается меня, – он поднял бластер чуть повыше, – то я предпочитаю держать в руках уже ухваченное.
– Даже если это означает получить только половину причитающегося?
В двух метрах позади него вздымалась куча беспорядочно сваленного у стены металлического лома, ожидающего вывоза. Один коротенький патрубок, казалось, едва держится на кромке как попало уложенных друг на друга корпусов энергетических элементов.
Сжав зубы, выбросив, насколько смогла, из головы мысли, Мара направила всю энергию разума на этот обрезок трубы.
– По мне, половина того, что наверняка в руках, лучше удвоенного ничего, – ответил мужчина. – Но как бы там ни было, я не думаю, что ты сможешь перебить цену, которую дает Империя.
Мара судорожно сглотнула. Она это заподозрила с самого начала, но подтверждение догадки все равно дрожью пробежало по спине.
– Возможно, вас удивит, сколь многим мы располагаем, – сказала она.
Патрубок дернулся, повернулся на пару миллиметров…
– Ерунда, даже думать не о чем, – беззлобно возразил он. – Поворачивайся, пойдем.
Мара согнула палец в направлении мертвого мужчины, скорчившегося на ящике позади нее.
– Не будете ли вы так добры рассказать мне, что здесь произошло?
Ее противник пожал плечами.
– О чем говорить? Мне была нужна приманка – он болтался не в том месте и не в то время. Вот и вся история. – Его ухмылка внезапно исчезла. – Довольно болтовни. Кругом и шагом марш… если ты не ищешь способа разозлить меня, заставляя отправить тебя к праотцам вместо получения вознаграждения.