— Господи, с кем приходится работать, — с досадой сказал второй голос. — В общем, так: все надо сделать чисто! Только вещи не прячьте, а переложите куда-нибудь на видное место! А то из-за этого фамильного ожерелья и его перепрятывания вы всех переполошили и прежде всего этого майора!
— А я его и не перепрятывала! Я, если хотите знать, его и в руках-то не держала, — обиженно заявила Петровна.
— Да ладно вам, Петровна, — рассмеялся второй голос. — Наверное, своего зеленого человечка, похожего на Яковлевича, испугались, вот со страху ожерелье куда попало и сунули! Да и то сказать! Сеня своими семейными трусами и всклокоченной шевелюрой кого хочешь перепугает!
— Ну вот, ей-богу, я это клятое ожерелье не трогала, — убеждала свою собеседницу Петровна.
— А кто же тогда это сделал? — уже с тревогой спросил второй голос.
— Уж не знаю кто, но только один раз мне показалось, что из этой квартиры под утро выходил наш покойный Петенька, — ответила старушка.
— Странно! Во всем этом надо разобраться, — задумчиво сказал второй голос. — Но это потом, а пока делаем все, как договорились!
— А когда же расчет? — нетерпеливо спросила Петровна.
— Вот завтра и рассчитаемся, — ответила ее собеседница, и голоса на кухне стихли.
Еще несколько минут Баратова лежала с открытыми глазами и прислушивалась. Все было тихо. Потом она встала и осторожно заглянула на кухню. Там никого не было. На всякий случай Юлия Александровна проверила и входную дверь. Она была заперта на оба замка!
— Чертовщина какая-то, — пробормотала Баратова и остаток ночи провела при включенном ночнике.
Утром Юлия Александровна еле дождалась, когда придет сын вместе с приятелем из ГУВД.
— Познакомься, мама, это мой старый знакомый, майор милиции Олег Сергеев, — сказал Дмитрий Баратов, представляя матери симпатичного молодого человека лет тридцати пяти. — Он согласился помочь в расследовании убийства твоего соседа, а заодно и разобраться со всей чертовщиной, которая творится в этом доме!
В приятеле сына Юлия Александровна с удивлением узнала того самого милицейского начальника, который руководил опросом жителей соседнего дома, и на сердце у нее сразу стало спокойно. Сергеев же вежливо поклонился ей и осмотрелся вокруг.
— Ну, и как поживает сегодня ваше ожерелье? — спросил он у Юлии Александровны.
— Не знаю, еще не проверяла, — ответила та и принесла в комнату шкатулку.
Когда она открыла ее, шкатулка была пуста!
— Его опять нет, — растерянно сказала Баратова. — Но я же точно помню, что вчера часов в девять вечера я положила его в шкатулку!
— Ну что ж, придется заняться еще и поисками вашего ожерелья, — констатировал Сергеев.
Но тут его прервал голос сына Юлии Александровны из кухни.
— Зайдите-ка все сюда! — позвал он Сергеева и мать. — А теперь объясни мне, мама, зачем ты повесила свое украшение на люстру? — показал он наверх.
Баратова в растерянности посмотрела туда. На люстре действительно висело ее ожерелье!
— Что за ерунда! Неужели ты серьезно думаешь, я ночью от скуки залезла на стул и повесила его туда? — с обидой в голосе сказала она. — Я уже не в том возрасте, чтобы проделывать такие шутки!
— Ну и кто же, по-твоему, это мог сделать? — недоверчиво спросил ее сын.
— Не знаю! Вот ты, Митя, смеешься, а в квартире явно творится что-то странное! Меня просто замучили эти постоянные фокусы с ожерельем. То оно есть, то его опять нет, — ответила Юлия Александровна.
— И давно это у вас? — поинтересовался Сергеев.
— Буквально со второго дня после приезда, — ответила Баратова. — Каждое утро оно пропадает, а к вечеру опять появляется!
— Не иначе, в доме поселилась нечистая сила, — улыбнулся Сергеев.
— И не говорите, сама боюсь, — вздохнула Юлия Александровна. — В доме постоянно слышатся скрипы, шорохи, чьи-то шаги! А кроме того, уже дважды я слышала ночью на кухне чьи-то голоса! Первый раз это было два дня назад. Тогда разговаривали двое мужчин. Мне показалось, что один был мой сосед Семен Яковлевич, а своего собеседника он называл Петя! А этой ночью на кухне уже разговаривали две женщины! И одной из них точно была моя соседка Петровна!
— И о чем же они разговаривали? — осведомился Сергеев.
— Первый раз Яковлевич спорил с Петей, чья была той ночью очередь, — ответила Баратова.
— Очередь за чем? — уточнил Сергеев.
— Не знаю, — пожала плечами Баратова. — Но только спорили они очень горячо и долго! А сегодня утром Петровна требовала за какую-то работу пять бутылок водки. И мне показалось, что торговалась она с гадалкой со второго этажа!