– Мелантинским.
– Кажется, так. Поначалу воровали скот, людей. А потом стали торговать рудой. Объявили основание своего княжества. Гирвиндион. Ойгур их не признал, но и воевать с ними в западных горах не захотел.
– Так.
– Гирвиндионцы часто идут в наемники. Правда, из Западных Земель редко выезжают. Как наемники известны жестокостью.
– И?
– И… преданностью, силой.
– Все правильно, хангол. Все правильно. – Эрза привстала еще выше, на самые цыпочки, так, что стала чуть покачиваться и должна была упереться рукой мне в плечо. Маленькая теплая ладонь. – Хорошо, что ты все это знаешь. Значит, понимаешь, что идти в сопровождении такого наемника можно спокойно, не вспоминая ни крысятников, ни мелких грабителей. Понимаешь?
Я неуверенно кивнул.
– Вот и хорошо.
Эрза резко отстранилась от меня. Отошла к висевшему на стене гобелену с изображением ойгурной охоты на маргул.
– Я рада, что мы поняли друг друга.
Впервые за все время Нордис оживился. Переступил с ноги на ногу. Беззвучно вздохнув, выпрямился. Едва не задев лестницу, вскинул молот на плечо. Встреча была окончена.
Лишь выйдя к набережной канала, я наконец почувствовал легкость. Будто вырвался из по-своему приятной, но все же губительной западни. Нужно было как следует обдумать услышанное. Не помешало бы еще поговорить с Миалинтой.
Брать пролетку не хотелось. Я надеялся, что прогулка через Эйнардлин освежит. К тому же планировал подробнее осмотреть окраины Целиндела.
Обернувшись, увидел, как трое мужчин скользнули в дом Эрзы. Дверь за ними спешно захлопнулась. Должно быть, это были ее люди, сопровождение которых она так настойчиво предлагала. Судя по ширине в плечах – явно не гирвиндионцы.
Еще двое пошли за мной.
Склонившись к перилам, отгораживавшим канал от набережной, я притворился, будто интересуюсь прогулочными лодками, а сам вновь посмотрел назад. Да, никаких сомнений, двое шли следом. Ускорялись и задерживались вместе со мной, не приближались ни на шаг от изначального расстояния, но при этом совсем не прятались, более того – неприкрыто смотрели на меня.
«Тоже люди Эрзы? Не лучший способ заслужить доверие. Если только она не выслала их для моей же безопасности».
От такой мысли сделалось кисло. Возможно, подобная опека не нравилась и Миалинте. Не зря же она игнорировала предупреждения подруги. Если они действительно были подругами. И если это действительно были люди Эрзы…
Вскоре Окружной канал, а с ним и Предрождённая роща остались позади. Окраины Целиндела, занимавшие не меньше половины его пространства, оказались куда более шумными и оживленными. Я шел по мощеным и земляным улочкам. По навесным мостам переходил через оросительные речки и Светлые пруды, в которых рыбы и вся донная растительность по ночам светились густым зеленым светом. Побывал в ткацком, скорняжном кварталах, в квартале деревянных поделок, на цветочном рынке и рынке шкур. Видел спрятавшихся под холщовым навесом художников – они торговали лубком и картинами, сплетенными из ивняка.
Вдоль прогулочных аллей по деревянным шпалерам тянулись фосфулины, раскрывавшие свои бутоны лишь в темноте, – их лепестки, напитавшись солнечным светом, излучали сияние недостаточно сильное, чтобы заменить уличные фонари, но настолько теплое и уютное, что они вполне сходили за городские ночники.
На моем пути кричали возничие, скрипели телеги, из земляных будок лаяли собаки. Город жил – шумно, бойко. Я насчитал не меньше пяти постоялых дворов и семи таверн. Были тут и мелкие харчевни, и хмельные ро́звальни, где есть и пить можно было лежа, развалившись на перине перед составленным из бочек столом. Видел и трактир «Соленые озера», предлагавший брагу из Южных Земель – о нем как-то упоминал Громбакх. Побывал в уличном театре под навесом, где пели и танцевали артисты, полностью облаченные в костюмы из цветов.
И все это время преследователи не отставали от меня ни на шаг, проявляя удивительную настойчивость даже в те мгновения, когда я бросался наперерез дробившему по брусчатке экипажу, а затем сворачивал за угол одного из плетеных домов. Все это казалось глупой игрой, играть в которую мне в итоге надоело. Я решил, что самое время отправиться в Предместье. Затеряться там было проще.
Целиндел находился в отдалении от Лощин Эридиуса и Южных Земель, но даже здесь чувствовалось смешение народов, о котором писал Гаон Свент. Помимо уже привычных дворков, здесь то и дело встречались так похожие на Теора длинноногие и тонкорукие пустынные аваки с Соленых озер. Нарголы из горных селений, до того низкорослые, что издалека могли бы сойти за ребенка, если б не типичная для них походка с развальцей. Узколицые потомки степных гулов – их прадеды в составе летучих отрядов из Земель Нурволкина вторглись в Земли Эрхегорда, когда здесь бушевала Война пяти княжеств. Гулы хотели урвать кусок Южных Земель, а с ними – большую часть медных рудников и плавильных селений, но в итоге лишь призвали войну на свои же земли. Нарнаиты из Земель Молонтина, с привычным для людей среднегорной полосы телом, но с пугающими лицами: ромбовидные глазницы и расположенные вертикально, чуть наискось, дыхательные щели на щеках, поросль густых, стянутых в косичку волос на месте, где привычнее видеть обычный нос. Анаиты, гольдры, синеглазые кульды и кульды высокогорной полосы, всевозможные кочевники, выходцы из далекого царства Махардишана с их приплюснутыми носами и заостренными, будто рог, локтями и многие другие народы, ни названия, ни происхождения которых я не мог вспомнить. Некоторые отчасти сохраняли традиционную для родного края одежду и украшения, но большая часть давно чувствовала себя подданными Венценосцев из рода Эрхегорда, жителями одного из старейших городов Восточных Земель, Целиндела, а потому предпочитала следовать его традициям и чаще выбирала тканую дханту, конопляные костюмы или уж совсем заурядные хлопковые сарафаны.