Молчание было нарушено шумом легких шагов и смехом. В дверях остановилась Анн Жервэ. Она испуганно отшатнулась при виде грязной, растрепанной фигуры, стоявшей рядом с Клифтоном.
Альфонсо спокойно посмотрел на нее.
— Я испугал вас, дитя, но мсье Брант объяснит вам, что я только что из леса. Вы — Анн или Катрин? — улыбнулся он, протягивая руку.
— Я — Анн, — тихо, с видимым облегчением ответила она. — Не пройдете ли вы к нам? У нас найдется мыло и полотенца.
— Охотно! Вы, конечно, извините меня, мсье Клифтон, — добавил он и, уходя, вполголоса проговорил:
— Не забывайте, мсье! Сегодня восемнадцатый день\
Глава XX
Настроение Клифтона за несколько последних часов заметно поднялось. И хотя он объяснял это новым освещением положения, которое дал Альфонсо, но должен был сознаться, что есть и другая причина: приезд Анн Жервэ. Она как будто принесла с собой что-то от Антуанетты. Так же она держала голову, так же стройна была ее фигура, и даже волосы, отличаясь цветом, все же напоминали волосы Антуанетты. А главное — в обеих было нечто, не поддающееся определению, чего лишена была Катрин, хотя она по-своему была красивее спокойной и реже встречающейся красотой.
Клифтон переоделся с особой тщательностью и отправился к девушкам. Видел он одну Анн, хотя и не сознавался в этом самому себе.
На ней была простая блузка с черным галстуком; головка с шелковистыми черными волосами, разделенными пробором и свернутыми узлом на затылке, напоминала голову мадонны.
Она была серьезна, пока они говорили о делах и обсуждали планы постройки школ. Но когда перед ужином они вдвоем с Клифтоном гуляли по берегу реки, в уголках глаз ее загорелся лукавый огонек. Она смотрела на Клифтона из-под полуопущенных длинных ресниц.
— Я полагаю, что и вы, подобно всем знающим ее, влюбились в Антуанетту Сент-Ив, — сказала она, слегка опираясь рукой на его руку.
— Я восхищаюсь ею, — ответил Клифтон.
Она мягко засмеялась.
— Я надеюсь, что она выйдет за полковника Дениса. Я уж несколько лет стараюсь привести к этому. Но кажется…
— Что кажется? — вырвалось поневоле у Клифтона.
— …что она любит другого, — закончила Анн.
У Клифтона сердце замерло.
— И драма в том, что именно этот человек и не любит ее, — продолжала девушка, глядя ему в глаза. — Не глупо ли это с его стороны? — Она не дала ему ответить и неожиданно спросила:
— А Гаспара Сент-Ива вы знаете?
— Прекрасно знаю, — ответил Клифтон. — Я должен встретиться с ним послезавтра.
— Где? — лежавшая на руке Клифтона рука оперлась чуть сильней.
— В Робервале, должно быть. Однако ужин, верно, готов.
Они повернули.
— Гаспар Сент-Ив — чудесный человек, — вернулась к прежней теме Анн.
Клифтон догадался, откуда ветер дует.
— Необычайно! — согласился он. — Вы любите его, мадемуазель?
Анн вся вспыхнула, щеки ее разгорелись. Длинные ресницы медленно прикрыли глаза.
— Что же? — спросила она. — Разве это позорно? Или прикажете сокрушаться и тосковать оттого, что он не любит меня? — Она неожиданно улыбнулась, и молочно-белые зубки сверкнули.
— Надежды никогда не надо терять! Надежды никогда не надо терять, — повторила она еще раз, когда они дошли до дверей столовой. — Запомните это, мсье Брант, если вы грезите об Антуанетте Сент-Ив.
И тут же она пылко воскликнула:
— Если бы не эта противная Анжелика Фаншон из Сен-Фелисьена, я могла бы выйти замуж за Гаспара Сент-Ива! Хотите помочь мне, мсье?
— От всего сердца!
— Так передайте ему письмо, которое я вручу вам завтра. Анжелика Фаншон слишком долго разыгрывает дурочку, она не стоит его; и я понять не могу, что заставляет этого глупого Гаспара оставаться верным ей!
— Я невысокого мнения о ней, судя по тому, что я слышал от Гаспара и от брата Альфонсо.
— О, можно подумать, что они бранят ее?
— Определенно. И я надеюсь, что ваше письмо откроет глаза Гаспару и приведет его к вам.
Но когда, встретившись через день с Гаспаром Сент-Ивом, Клифтон хотел отдать ему письмо девушки, письма не оказалось в кармане, куда он его положил. Брат Альфонсо, с которым они вместе проделали весь путь от берегов Мистассини до долины Сен-Фелисьен, загадочно улыбнулся при этом и высказал предположение, что письмо вывалилось из кармана, когда Клифтон снимал куртку.
Клифтон пробовал завести с Гаспаром разговор об Анн Жервэ, но тот только фыркнул презрительно. Можно ли сравнивать эту костлявую девушку, от одного взгляда которой дрожь пробирает, с прелестной Анжеликой Фаншон! Тем лучше, если письмо ее пропало. Он не имел ни малейшего желания получить его.
Глава XXI
Клифтона волновала не столько мысль о предстоящей дуэли, сколько потребность услышать об Антуанетте Сент-Ив. Анн Жервэ сильно разожгла едва тлевшую в его сердце искорку надежды, которую он мужественно старался потушить все эти три недели.
Его вывел из задумчивости голос Гаспара, говорившего о сестре.
— Она заметно изменилась после той ночи, когда нас захватил ураган, — с удивлением рассказывал он. — Может быть, она утомляется. Или слишком много, в промежутках между работой, остается одна. Она как-то притихла вся, и мне это не нравится.
— Спокойствие имеет свои достоинства, — успокоил его монах.
Клифтон почувствовал, что сердце у него сжалось. Она изменилась, говорит Сент-Ив, после той ночи. Гаспар, очевидно, не знает, что произошло, иначе он не потерпел бы присутствия Клифтона подле себя.
Оглядываясь назад, Клифтон начинал понимать, как постыдно он воспользовался ее положением, как глубоко она должна быть задета. Стиснув зубы и мысленно кляня себя, слушал он рассказ Гаспара об их работе.
Они были заняты дни и ночи; не осталось ни одного сельского домика, ни одной фермы, на протяжении от Синего Мыса до Сен-Фелисьена, где бы они не побывали. В Сен-Фелисьене Антуанетта и Джо пробыли пять дней. Сам он туда, разумеется, не поехал, но Анжелика помогала его сестре в ее работе.
И Гаспар продолжал лить кипящее масло на рану Клифтона, подробно описывая, как они проводили дни, вечера, праздники, и с каждым часом он все больше, по его словам, гордился сестрой. Он, как и Клифтон, верил теперь в конечную победу. Идея привлечь в лес женщин и детей, устроить школы — счастливая идея. Но непонятно, почему Антуанетта и Анжелика выписали Анн Жервэ. Она хорошая преподавательница, но ей не хватает красоты и личного обаяния.
Клифтон обрадовался, когда вдали замелькал двойной шпиц церкви Сен-Фелисьена. Он все больше жалел о том, что впутался в эту глупую историю. Антуанетта и без того презирает его, что бы она подумала, если бы знала, что сейчас он сопровождает ее брата на какую-то нелепую дуэль. Ему хотелось как можно скорей покончить с этим делом.
Когда они уже подъезжали к городку — Клифтон в самом мрачном, Гаспар и Альфонсо в самом оживленном и приподнятом настроении, — выяснилось, что последний заранее позаботился о ночлеге: их ждали на ферме, отстоявшей на одинаковом расстоянии и от фермы Фаншонов, и от дома Аякса Трапье. Оставив городок в стороне, они подъехали с задней стороны к домику Адриена Кламара.
Для Клифтона это была приятная неожиданность: высокий, стройный, голубоглазый Адриен Кламар был родным братом Катрин, приехавшей вместе с Анн Жервэ на берега Местассини. И он и его жена души не чаяли в Катрин, но поддержали Сент-Ива, когда брат Альфонсо упомянул о расхождении его с Клифтоном во взглядах на Анн Жервэ.
— Неприятная, несносная особа. Я жалею сестру, если им долго придется пробыть вместе.
Оставшись в тот вечер один у себя в комнате, Клифтон с удивлением спрашивал себя: неужто он так ошибся насчет личных качеств и внешности Анн? Засыпая на толстой пуховой перине, он видел прелестные, окаймленные длинными ресницами глаза — глаза Анн, — они умоляли его отстаивать и защищать ее.