“План мероприятий по повышению обороноспособности Русского Союза”.
1. Сформировать вооруженные силы Русского Союза в составе одного мотострелкового отделения численностью восемь человек и одного стрелкового взвода в составе двадцати человек.
2. Командиром мотострелкового отделения назначить полковника Соколова.
3. Командиром стрелкового взвода назначить подполковника Воронцова.
4. Установить милиционный принцип комплектования вооруженных сил.
5. Утвердить следующий принцип прохождения воинской службы: Все лица мужского пола старше восемнадцати лет призываются на воинскую службу по мере необходимости. Лица женского пола проходят воинскую службу в добровольном порядке.
6. Составить план занятий по боевой подготовке и слаживанию подразделений, и приступить к его осуществлению.
7. Обеспечить максимально плотный график воздушного патрулирования силами БПЛА, износ техники считать второстепенным фактором.
8. Удвоить численность смен охраны.
9. Обеспечить вооруженные силы автоматическим оружием, включая не менее четырех пулеметов и снайперским оружием.
10. Обеспечить вооруженные силы боеприпасами для всего наличного оружия.
11. Обеспечить вооруженные силы современной экипировкой, средствами защиты и связи.
12. Обеспечить вооруженные силы минимум одной дополнительной единицей транспорта.
Когда оба документа были вывешены на стене администрации для всеобщего ознакомления, люди действительно посмеялись над первым, что немного сгладило тягостное впечатление от второго.
А полковник, уже наедине, заявил мне, что тренироваться мне стоит вместе со стрелками и к активным действиям против боевиков он меня не подпустит на пушечный выстрел. Мотивировал он это тем, что от моего выживания напрямую зависит жизнь общины. Спор вышел жаркий, мне пришлось применить все доступные аргументы. Я убеждал полковника, что мои физические кондиции будут гораздо полезнее в наступательных действиях и к тому же гарантируют мне выживание там, где любой другой боец неминуемо погибнет. Кричал, что взводу которому предстоит оборонять поселок, когда мотострелки пойдут в рейд, нужен опытный командир, я на эту роль не подхожу, а значит остается всего семь участников рейда включая Соколова, а необходимо минимум восемь. Под конец мы просто стояли и орали друг на друга, не желая уступать, и мне пришлось зайти с последнего козыря.
- Товарищ полковник, вы сами признали меня своим главнокомандующим, поэтому я приказываю вам зачислить меня в мотострелковое отделение на должность рядового.
- Хер с тобой, главнокомандующий, но поблажек не жди. Кр-р-ругом, шагом марш.
Нехорошо получилось, но не могу я послать этих людей умирать ввосьмером против тридцати, на чужой, неизвестной территории, а самому остаться отсиживаться в поселке. Тем более, я несмотря на отсутствие боевого опыта, сильнее и быстрее любого из них. Надеюсь, Андрей меня поймет, а если нет, что ж, будем поддерживать чисто рабочие отношения.
А со следующего дня начался ад. Если будущих стрелков, которым предстояло занять оборону, отрывали от работы всего на пару часов в день. То мы ввосьмером, во главе с Соколовым, были полностью освобождены от работы и с раннего утра до позднего вечера пропадали в полях и лесах, а иногда и ночевали там же.
Десятки раз мы отрабатывали различные тактические схемы, перемещения в парах и четверках, организацию засад и противодействие им, штурм помещений, корректировку снайперского огня, снятие часовых. Во время коротких перерывов, восстанавливали в памяти уставы, основательно подзабытые со времен действительной службы. А когда большинство отправлялось отдыхать, меня брал в оборот штатный снайпер отделения Степан Азаров.
Полковник все-таки нашел способ держать меня подальше от противника и определил на должность снайпера второй группы. И теперь Степа с забавным позывным “Яйцо” пытался в минимальные сроки вбить в мою голову науку, которую сам постигал с сорок третьего года. Рассказывать о войне он не любил, но историю его клички выцарапать ребятам удалось, очень уж он ей гордился.
- Да просто все было, я тогда только из снайперской учебки в войска попал. Участок относительно тихий был, но сложный, лесной. Гансы на одной опушке, мы на другой, между нами низинка заболоченная, и тоже подзаросшая, то есть обзора никакого. Появился у врага снайпер, пошли потери, ротного снайпера-наблюдателя достал, командира, политрука, еще десяток бойцов. Новый командир из дивизии спецов выпросил, прислали снайперскую пару, видоки говорили, волки были битые, у ведущего весь приклад в насечках, у второго номера тоже больше десятка. Ушли парни вечером и не вернулись, фашист сильнее оказался. А тут я такой, молодой, красивый с маршевым пополнением прибыл. А ротный уже рвал и метал, ну и от безысходности, отправил меня на охоту. С вечера до утра я на нейтралке, в болоте пролежал, кочкой притворяясь, на рассвете наши начали гада провоцировать, ну там каска из траншеи мелькнет или еще что. А он молчит, собака. Почти до вечера его высматривал, уже думал к своим ползти, а тут смотрю ворона на ветку приземлилась и сразу-же взлетела, да резко так, заполошно, как будто испугалась. Я по миллиметру, по миллиметру прицел навел, смотрю – есть что-то. Возле ствола комок какой-то. А солнце уже напротив меня, скоро за лес спрячется, видимо прицел и бликанул. Ганс меня засек, дернулся, выцеливать меня начал, а я труханул, толком прицелиться не успел, и выстрелил. Но повезло, гад с дерева ссыпался. Наши из пулеметов дали, прикрыли, я отошел. А ночью разведчики сползали, притащили маузер с оптикой и медальон. Скончался фашист, там-же под деревцем, от потери крови, хозяйство я ему отстрелил. С тех пор и прилипло “Яйцо”.