- Все еще против, - сухо ответил он, отвернувшись.
Чиала рассеянно погладила шершавую поверхность стены.
- Когда тайный советник вернулся из Школы в резиденцию посла, он обнаружил в кармане записку с просьбой принять одного человека и пометкой, что это дело высокой важности, - продолжила она.
Думаю, советник ожидал увидеть кого угодно, только не служку со слезящимися глазами, уже десяток лет отвечающего за прачечную Школы. Служка сказал, что старая болезнь, давно одолевающая его, похоже, берет вверх. Но он не может уйти, не облегчив свою совесть и не сделав все, чтобы передать послание верховному правителю Нески, канзу Алосо.
Джакоб вздрогнул.
- Он сказал, что пять лет назад, в памятный визит канзу, нашел кое-что, осматривая вещи перед стиркой. Кое-что, что, быть может, не имеет значения. Но, возможно, надо было сообщить об этой находке совету, пять лет назад. Служка жил со стыдом все эти годы - но дело в том, что одежда, в кармане которой была сделана находка, принадлежала той, кому он поклонялся с момента ее появления в Школе.
В животе у Джакоба начал закручиваться тугой узел, сводя внутренности пока еще слабым, но уже неприятным спазмом.
- И что это была за находка? - нашел в себе силы делано безразлично спросить Ловец.
- Ровно отрезанная нить плетеного шнура трех цветов: золотой, сиреневый, алый, - Чиала развернулась к Джакобу и поймала его взгляд. - Советник, помня о щепетильности давнего дела, вернулся в Школу с намерением поговорить с кем-либо из совета. Этим кем-то оказался Фейдесс.
Прекрасно помнящий все детали... дела, - второй раз это слово далось Чиале труднее, - Фейдесс лично расспросил служку и тот, вконец испугавшись, отдал приемщику нить, бережно хранимую все эти годы.
Тебе известна щепетильность Фейдесса... - Чиала вопросительно взглянула на Ловца и тот, помрачнев, кивнул.
- Использовав ресурсы и связи Школы, Фейдесс выяснил-таки, что ритуальный шнур Нески всплывал в порту пять лет назад, отданный за бесценок сумасшедшему коллекционеру всякой символики Нески, уже года три как умершему. Его сын, до сих пор не знающий, что делать со всем барахлом отца, хорошо помнит, как в тот вечер его отец, захлебываясь от восторга, расписывал, как удача пришла к нему. Свое лицо посланник удачи, увы, скрывал под капюшоном, зато одну характерную примету коллекционер запомнил.
Настолько характерную, что Фейдесс понял, о ком идет речь.
- Я не... - Джакоб осекся, когда Чиала положила ему палец на губы.
- Тш-ш-ш, дай мне закончить, - почти нежно попросила женщина и убрала руку. Ловец, не знающий, что болезненнее отозвалось в нем: прикосновение или его потеря, отвернулся и стал смотреть на горизонт.
- Фейдесс отправил письмо в форесскую Школу с запросом на мое имя. Он предлагал мне приехать и вместе с ним поднять дело в совете, потребовав пересмотра.
Но я отказалась.
- Ты же так переживала, - не выдержал Ловец. Чиала пожала плечами.
- Я думала, что я сгорю, но я уцелела. Я думала, что буду ненавидеть тебя всю жизнь за твою трусость, за то, что так легко отказался от меня - но и это прошло. Я не хотела снимать покрывало с зеркала прошлого
Джакоб закрыл глаза, выравнивая дыхание.
- Но тогда Фейдесс написал моему названному, - продолжила Чиала.
- Гонбо?
- Гонбо. Старший наставник форесской школы, так же рьяно как и Фейдесс чтящий кодекс.
Фейдесс настаивал на том, что нарушивший клятву быть объективным и бесстрастным должен нести наказание.
Я не хотела нового разбора дела на совете.
Тогда Фейдесс предложил воспользоваться правом судьбы.
- Да его лет двести никто не применял, - вырвалось у Джакоба раздраженно.
Чиала убрала со лба волосы.
- У Фейдесса и Гонбо есть некоторая склонность романтизировать Школу и ее обычаи, - улыбнулась она.
- Значит, заказа не было? - уточнил Джакоб. Чиала кивнула.
- Фелисса - названная одного из друзей Джакоба, ее тетка живет здесь. Как члены Школы, мы могли подать заявки на сопровождение книта. Фейдесс снял для нас с Гонбо дом, Фелисса устроилась на постоялый двор. Гонбо и его друзья вели твой каждый шаг. Ты слышал то, что должен был услышать. Ты видел то, что должен был увидеть. С момента получения заказа с тебя не спускали глаз.
- Но я Ловец, я заметил бы... - растерялся Джакоб, отказываясь верить услышанному.
Чиала взглянула на него почти с нежностью.
- Они тоже Ловцы, Джа. Отличные Ловцы. И самые лучшие друзья.
Джакоб заложил руки за спину. Злость, обида, недоверие, страх - все это эмоции, которые он готов был сдерживать, должен был, чтобы не потерять лицо.