- Понимаете, - сказала я, открывая на коммутаторе дело о пропавшей девушке. – Все они говорят, что нет никаких поводов на них открывать охоту, но и умалчивают все только об одном, об исчезновении Анфисы Малиной. А из документов о пропаже девушки нас заинтересовали несколько фактов. Первый, то что у нее был брат. Возможно вы помните его среди волонтеров? Может заметили что-то странное в его поведении? – но не дав ответить, я продолжила. - Второй, то что нет никаких данных о допросе той самой компании, а как нам удалось выяснить Анфиса довольно близко общалась с Эдгаром Гарогяном и Майей Вариной. И третий, это ваши показания. – я протянула ему коммутатор с открытым допросом, в котором были пометки на полях. – Вы упомянули, правда просили в дело не вносить, что родитель одного из учащихся просил исключить общение его сына с Анфисой. Не могли бы вы нам рассказать об этом поподробнее?
Когда я закончила, то даже выдохнула. Не ожидала от себя такой длинной речи. Молодец девочка.
- Вы об этом. – протянул декан, возвращая коммуникатор. Свободной рукой он поправил себе волосы и после пары секунд молчания заговорил. – Да, я тогда просто не мог сказать всего. Если бы из-за моих показаний того человека вызвали в полицию
, пусть и просто для разговора, уверен, он сделал бы все, чтобы очернить нашу репутацию, в смысле репутацию колледжа. Но я долго переживал, что промолчал. Даже сейчас мне иногда снится Анфиса. Она обвиняюще смотрит на меня. Хотя, если честно, я не думаю, что такой человек мог быть причастен к исчезновению девушки. У него были и более простые способы ее убрать, не нарушая при этом закон.
- Так кто это был? – спросил Макс, подорвавшись в нетерпении вперед. Как с языка сорвал.
- Ратмир Войнович Гарогян. – сказал декан. Его плечи тут же опустились, словно он наконец сбросил тяжелую ношу, которые все эти годы молча нес. – Он узнал, что его сын общается с Анфисой Малиной и пришел ко мне в кабинет весь красный от злости. Словно это я их познакомил. Он требовал, чтобы ее не подпускали к его сыну.
- Гарогян. – просияла я, а потом поняла, как это было не уместно. – Простите.
И как я не догадалась сама, это же было очевидно. Анфиса в то время как раз общалась с Эдгаром. Кому как не его отцу просить о таком. А все эта настойка, которой напоила меня моя сердобольная бабуля. Похоже мой мозг поврежден безвозвратно. Если мусор еще не вывезли, надо будет ее достать и отвезти на экспертизу к Тиму. Вдруг есть шанс на спасение, и он его найдет.
- А за сколько до ее исчезновения приходил Гарогян? – спросил Макс. Хорошо хоть его не отравили тем пойлом. Иначе бы мы увязли в этом деле по полной.
- Я сейчас точно уже не скажу, но где-то недели за три. Мы конечно переделали расписание, чтобы минимизировать пересечение их групп на лекциях. Помню тогда ректор был крайне недоволен. Он и так все время жаловался, что на нем обязанность по составлению расписания, а когда узнал, что нужно все переделывать, да еще и по просьбе какого-то там родителя, а не министерства образования, он разбушевался. Даже пару раз приносил мне увольнительные. Но премия и дополнительный оплачиваемый отпуск его успокоили.
- А почему не допрашивали Эдгара Гарогяна и его друзей? – спросила я.
- Ну в то время допрашивали только тех, с кем Анфиса общалась, по крайней мере открыто. То есть о ком знали. Про ребят никто не упоминал, вот их и не вызывали. Да они вообще были одними из немногих, кто даже не участвовал в поисках девушки. Хотя Гарогян Эдгар жертвовал деньги на поиски, но просил об этом не упоминать в отчетности. Я бы и сам не стал, мне хватило и одного разговора с его отцом. Вроде еще Майя была замечена с волонтерами, но точно вам не скажу. Это было очень давно и на добровольных началах.
- Понятно. – протянул Макс, раздумывая над услышанным. – А ее брата вы не помните?
- Нет. Я даже не знал, что у Анфисы есть брат. Точно помню отца с матерью. Они в то время приходили для общения с поисковой группой. А про брата и в документах, по-моему, ничего не было.
- Хорошо. – сказал Макс и встал. – Спасибо за помощь. Если что-то еще вспомните сообщите нам.
Он протянул визитную карточку декану. Тот даже сначала не понял, что Макс ему дает, удивленно уставившись на его руку. Но увидев, что там, даже улыбнулся.