– Хочешь курнуть? – предложил ему Кумарозо. Звезда джанги валялся на диване и лениво пощипывал струны своего банджо.
– Спасибо, Сол… Но я хочу спать. Просто спать, и всё.
– Но ты и так уже спишь! А впрочем, как хочешь.
Каюкер снова закрыл глаза. Теперь это был настоящий сон – тёплый, тёмный… Тело потеряло вес, исчезло, сладкие волны небытия нежно массировали растворяющееся сознание… Внезапно в темноте возник Гукас. Телогрейка его была драной во многих местах, кожа тоже, и смутно белели в этих дырах обнажившиеся рёбра – грязные, покрытые комьями свернувшейся и засохшей крови. Глаза Гукаса затянули синеватые бельма, а зубы… о, зубы точно удлинились чуть ли не вдвое и бесстыдно скалились в провал напрочь оторванной щеки. «Вот только кошмаров мне для полного счастья не хватало!» – сердито подумал Иннот. Гукас подмигнул и исчез. В наступившей тьме свистел и завывал ветер; потом повалил снег…
Иннота осторожно потрясли за плечо.
– Гм… Извини, что бужу, но у нас нарисовались кое-какие проблемы, – смущённо сказал Талво. – Тут пришёл один парень и заявил, что остальные желают со мной побеседовать; то есть, на самом-то деле, конечно, они хотят побеседовать с тобой…
Иннот сладко потянулся и встал.
– Ладно, посмотрим, чего они хотят… Горизонт чист?
– Пока да… Правда, собирается какая-то серая хмарь, так что видимость с каждым часом всё хуже. Да и темнеть потихоньку начинает. Ну что, меняемся?
– Меня… – гостиная персонажиков внезапно выцвела, поблекла и исчезла; грубая реальность приняла каюкера в свои объятия.
– … емся.
Цупаж Хуц ёжился и прятал лицо в воротник.
– Ты весь день носу в каюте не казал, мон! Я не понимаю – либо ты крепче железного роммеля, либо у меня что-то не в порядке с головой. Как ты не околел на таком ветру, хотел бы я знать?!
– Я же говорю – сноровку надо иметь! – зевнул Иннот. – Что у вас там случилось?
– Ну… Парни не хотят лететь неведомо куда. То есть, конечно, хотят, но не все…
– А, мнения разделились… Что же, этого следовало ожидать. – Каюкер застопорил штурвал. – Ладно, пойдём, потолкуем… А ты сам-то что думаешь по этому поводу?
– Если и приземляться, то не сейчас, – категорично отрубил Хуц. – Пропадём!
– Верно мыслишь… А что там мой кореш?
– Лежит, как лежал, – вздохнул Хуц и глубокомысленно добавил: – Некроплазма – это тебе не это…
Оказавшись в кубрике, Иннот невольно поморщился: запахи пищи, сырой одежды, кишечных газов идавно не мытых тел составляли поистине убийственный букет.
– Вы бы хоть проветрили, что ли! – проворчал он.
– Холодно…
– Ладно, уважаемые. Итак, что у нас здесь за шум? Обречённые замялись; наконец, вперёд выступил один из них, Чамэ Тымпая.
– Мы тут с парнями потолковали и думаем, дальше лететь нет смысла, – агрессивно сказал он.
Иннот поймал себя на мысли, что Тымпая очень похож на маленького злобного хорька. Наверняка пакостный зверёк числился тотемом этого парня…
– Хочешь сойти? Да пожалуйста! – хмыкнул он. – Ты только скажи, когда в последний раз на палубу выходил?
– Ну, это… Часа, может, два назад, когда паруса меняли… А что?
– Под нами сейчас заснеженный лес без малейших признаков жилья, вот что. Я рискну снизиться и сброшу трап; но много ли вам это даст?
– Он прав, Чамэ, – подал голос Хуц. – Я же говорил тебе, мон: в лесу сугробы метра два высотой. Как мыслишь, далеко тебе удастся уйти?
– Значит, жильё надо искать! Деревеньку какую-нибудь поглуше! Затаимся там, переждём погоню! В воздухе-то мы – вот они, как на ладошке, мон!
– Лучше ведьмы в воздухе, чем волки в лесах! Обложат вас, дурней, всей стаей – что тогда делать будете?
– Может, и не обложат, а вот ведьмы точняк не отстанут!
Каюкер громко хлопнул в ладоши.
– Так, тихо! У нас сейчас главная задача – оказаться, как можно дальше от Курганов. Все согласны? Отлично. А что касается погони – ну что же, будем драться! Поймите вы: наше единственное преимущество сейчас – скорость. Потеряем её – потеряем всё. На земле вас быстро переловят, это уж как пить дать. Думаете, Великие так запросто выпустят добычу из когтей?
По правде говоря, Иннот не знал, как на самом деле поступят Великие; но зато это хорошо представляли себе обречённые. Все притихли; даже Чамэ Тымпая, казалось, присмирел.
– А теперь скажите мне вот что: я держу курс всё время на юг. Кто-нибудь знает, что там? – направил разговор в нужное русло Иннот.
– Говорят, горы какие-то… – неуверенно пробормотал один из обречённых.
– А ещё? Кто-нибудь из вас вообще бывал в той стороне?
– Не… Разве что этот, люли… Цытва-Олва. Ихнее племя вечно болтается туда-сюда…
– А где он, кстати?
– Так это… Сейчас его очередь караулить.
В этот момент по палубе загромыхали торопливые шаги, и вместе с порывом ледяного ветра в кубрик ворвался Гэбваро Цытва-Олва.
– Беда, моны! – выдохнул он и зашёлся в кашле. – Огни в небе!
Иннот вскочил и ринулся наверх. Люли не солгал: россыпь красноватых точек мерцала в нежных сумерках за кормой. Он принялся считать: две… Четыре… Шесть… Восемь… Духи предков, да сколько же их?!
«Похоже, самая настоящая облава, – хмыкнул в глубине сознания Воблин Плиз. – Удивительно, что сообразили только сейчас. Тебе ясно, что они задумали? Наша скорлупка – это, скорее всего, курьерское авизо; она много быстроходнее любого крупного судна. Поэтому они взяли на борт ведьм, и те патрулируют воздушное пространство – не удивлюсь, если посменно».
– Их там дюжина, не меньше!
«Наверняка больше. Вступать в бой при такрм раскладе – чистой воды безумие… Или гусарство».
– Ну, я-то всегда был гусаром в глубине души… И вообще сначала пускай нас догонят!.
«Верно. Кстати, неплохо бы сделать ещё несколько грузиков на верёвке…»
– Понял… Эй, парни! Хуц! Бери людей и пошуруйте по отсекам – мне нужны небольшие, но тяжелые предметы. Вы двое – возьмите бухту каната и нарежьте его длинными кусками. Будем делать метательные снаряды.
– Какие снаряды, мон?! Ты чё, ослеп?! Не видишь, сколько их?! – взвизгнул Чамэ Тымпая. – Давай скорее к земле, прятаться надо!
«Паникёров спустить в гальюн», – внес предложение Воблин.
– Чамэ, возьми-ка вон тот канат и отрежь от него кусок семь-восемь метров длиной. Ты меня понял? – очень спокойно спросил каюкер.
Тымпая сплюнул, но ослушаться не посмел – в голосе Иннота сейчас было нечто такое, что напрочь отбивало охоту к дальнейшим пререканиям.
Огней в небе становилось всё больше; по прикидкам опытного в таких делах Воблина, их преследовала эскадра из пяти-шести дирижаблей, каждый из которых нёс на борту по крайней мере четыре ступы. Беглецы первыми засекли преследователей; но и те вскоре увидели вожделенную добычу. Оседлав ступы и метлы, ведьмы всем скопом бросились в погоню, вереща и улюлюкая. «Теперь начинается самое интересное, – меланхолично сообщил Воблин. – Если у них есть приказ взять нас живьём, они начнут дырявить оболочку дирижабля и ломать снасти; если же нет – попросту закидают факелами. Самая действенная тактика, между прочим…»