— Не буду задерживать, — бросил он через плечо.
Я поспешила за ним.
— Откуда ты? Как попал сюда?
Он поднял плечо, чтобы пожать им снова, но я ткнула его метлой в спину. Сильно.
— Ай, — закричал он и развернулся. Кусок яблока вылетел из его рта на пол у моих ног. Я не хотела убирать еще раз.
— Говори, как попал сюда, или я доложу полиции! — я взмахнула метлой перед ним, как мечом.
— Я всегда здесь, Пиппа. Ты просто не наблюдательна. Витаешь в облаках.
Как это понимать?
Он прочитал смятение на моем лице и протянул руку, опуская метлу. Было в нем что-то чарующее, словно он околдовывал меня все сильнее.
— Я здесь, чтобы помочь тебе. И полицию знать не надо.
— Помочь? — ощущения были странными, как в одной из пьес, что мы ставили.
— Увидишь. Когда будешь готова.
Он вышел в фойе и за дверь. Порыв ветра со снегом ворвался в помещение, и дверь закрылась.
Я стояла там, опираясь на метлу, долгое время.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Якоб не выходил из моей головы еще пару дней. Он был прав, я все время витала в облаках, в этот раз из-за него. Я не могла понять его, кем он был и откуда пришел. Почему он был таким мутным? Что он имел в виду, когда сказал, что поможет мне?
Мои воспоминания о девочке в озере и той, которую порвали волки, кружились в голове, и потому я никому не рассказывала о Якобе. Я знала, что есть шанс, что это все в моей голове, что это предназначено только для меня. И я знала, что Якоб мог быть просто живым мальчишкой, который пришел с улицы в поисках тепла. Он мог быть кем угодно, и непонимание терзало меня.
После последнего выступления «Как важно быть серьезным» я снова увидела Якоба. Снег падал весь день, но вечером перестал. Энн ушла на свидание с новым ухажером, и я могла спокойно доехать домой на такси.
Закончив уборку, я заперла театр и окутала шею шарфом, готовясь к пути к машине. Повезло, что снег разогнал всех изгоев и бездомных, и я ощущала себя безопаснее.
Я спускалась с последней ступеньки на припорошенный снегом тротуар, когда мой ботинок поскользнулся. Я полетела вперед. Я знала, что сильно ударюсь о снег, но я надеялась, что он смягчит мне падение.
Я не ударилась о землю. Рука появилась позади меня и схватила, поднимая на ноги.
Я охнула. Это был Якоб. Он улыбнулся мне как мальчишка и отступил.
— Ты чуть не упала.
— Откуда ты взялся? — возмутилась я. Мне было все равно, что он только что спас меня от падения, я знала, что, когда спускалась, вокруг не было ни души. Он никак не мог добежать до меня.
— Был неподалеку, — ответил он.
— Это не ответ, юноша, — сказала я, шагнув к нему. Я уже не боялась. — Откуда ты?
Он смотрел на меня пару секунд, искры гасли в глазах. А потом он пожал плечами в ответ своим мыслям и указал на место рядом с театром, между зданием и кустом, покрытым снегом.
— Из кустов? — опешила я.
— Нет, приглядись, — сказал он.
Я прищурилась, не зная, о чем он. Он взял меня за руку и поднял, указывая на место.
— Видишь волны?
Я не знала, о чем он. Какие волны? Я видела здание, куст и снег.
А потом, словно мои глаза настроились, я увидела это. Волны. Воздух перед кустом мерцал, словно я смотрела на отражение на поверхности воды, покрытой рябью.
— Оттуда я пришел.
— Что это? — прошептала я, понимая, что не должна это видеть.
— Другая сторона.
Я отвела взгляд от гипнотизирующих волн и посмотрела на него. Его серые глаза сияли в свете желтого фонаря.
— Я могу пройти туда? — выдохнула я.
Он рассмеялся, отвернулся от меня и пошел по тротуару.
Я побежала за ним.
— Я серьезно.
— Пиппа, — сказал он, и больше ничего.
— Кто ты? Откуда знаешь меня? — вопросы начинали сыпаться с моих губ.
— Я говорил тебе, я — Якоб. Я из Другой стороны. Из Тонкой вуали. И я знаю тебя, потому что следил за всей твоей жизнью, — он словно цитировал любимый комикс.
— Тонкая вуаль? — пролепетала я и застыла. Слова звучали знакомо, но я не знала, почему или как.
Он тоже замер, снег падал вокруг его худого тела. Ему, казалось, не было холодно.
— Ты замерзнешь, если мы не будем идти. Не переживай. Я уберегу тебя, пока ты не дойдешь до такси.
— Как?
Он пошел, и я последовала за ним, мои ботинки разбрасывали снег. Ноги начинали неметь.
— Что «как»?
— Как… все, — сказала я. — Что ты такое?
Он оглянулся через плечо и улыбнулся.
— Якоб. Внимательнее.
— Ты мертв?