— Я не знаю, Пиппа. Но я уверен, что ты поймешь, как только выйдешь отсюда.
Я обхватила его ладонь и позволила ему поднять меня.
— Ты сказала, что, выбрав ребенка, я выберу другой путь, не тот, что ты видел, — сказала я. — Как ты можешь знать, что я обречена? Ты же не знаешь? Я могу найти кого-то как я. Луди может остаться со мной. Я могу развестись с Карлом, может, мы с Луди поженимся и будем жить чудесно. Ты не знаешь этого.
Он слабо улыбнулся.
— Надеюсь, я ошибаюсь, Пиппа.
Он поцеловал мою ладонь, а потом указал на темнеющий переулок.
— Посмотрим, что ты уже умеешь. Сосредоточься на том воздухе, той точке, представь, как открывается дверь. Пожелай ей появиться.
Я смотрела на серый неподвижный воздух в переулке, пыталась сосредоточиться на пустоте там. Я думала о ряби, о том, как пройду в портал, в дверь, и попаду в цветной мир людей и жизни.
Прошла пара секунд тишины и сосредоточенности, и я поняла, что получилось. Там был выход из Тонкой вуали. Путь в мой мир.
Я посмотрела на Якоба.
— Ты со мной?
Он покачал головой.
— Я не хочу испытывать везение. Но мы скоро увидимся.
— В любое время? — спросила я.
Он в тревоге сжал губы.
— Я сообщу, ладно?
Он звучал тревожно, словно что-то мне не рассказал, но я устала от этой информации. Даже если секреты остались, мне было все равно.
Мне хватало и этих знаний. Я была беременна.
Помахав, я задержала в предосторожности дыхание и шагнула в мерцающий воздух, пока не оказалась окружена холодом, снегом, выхлопными газами и цветными книгами у моих ног.
Я развернулась и увидела, как машина проезжает мимо переулка. И все.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Якоб оказался прав во всем, о чем меня предупреждал. Началось с усиления способностей, переменах во мне. До визита на Другую сторону я смутно ощущала мир вокруг себя. О, я уделяла внимание, но не столько, сколько теперь, ведь я видела призраков всюду. Но, может, это не мои глаза открылись, а я просто отдавала им больше энергии, чем раньше.
Не важно. Призраки были там, где их не было раньше. Это было не как с мальчиком в классе или утонувшей девочкой, люди приходили постоянно. Они не приближались и не говорили со мной, но наблюдали за мной. Они всегда следили за мной.
Вы понимаете, как от этого нервничаешь. Конечно, это пошатнуло мое психическое состояние. И снова Якоб угадал.
Но я забегаю вперед, мы и без того знаем, чем все закончится. После визита на Другую сторону я начала видеть призраков, но и появилось нечто странное… Не знаю, как это объяснить. Кинетическая способность? Порой я могла двигать предметы эмоциями. Однажды, после сильной ссоры с Луди, я собиралась бить тарелки на кухне. Я была ужасно злой. И в следующий миг сервиз из хорошего китайского фарфора полетел на пол. Сначала действия были неуправляемыми, но с годами я начала овладевать этими вспышками силы. Они все еще были непредсказуемыми, когда я была на взводе, но в спокойном состоянии я могла передвигать мелкие предметы, например, двигать стулья, заставлять книги летать. Способность была не из полезных, но была моей.
Конечно, другие вещи, о которых говорил Якоб, сильнее виляли на жизнь. Я могла справиться с призраками и гремящими сковородками, но я не могла справиться с Луди, который портил нашу совместную жизнь.
Знаю, не стоило удивляться, но часть меня хотела доказать, что Якоб ошибся, я отчаянно этого хотела. Я хотела, чтобы Луди любил меня так же, как я его, но его сердце не было магнитом. Когда я сказала Луди, что я беременна и сохраню ребенка, он отстранится от меня. Он говорил, что будет поддерживать меня, приходить, ведь я все равно буду с Карлом и буду растить ребенка с ним. Но я сказала Луди, что хочу признаться в наших отношениях и попросить милого Карла о разводе, он запаниковал. Луди любил меня, но без обязательств, что подходило его стилю жизни.
Когда я была на седьмом месяце, Луди прислал мне письмо. Я жутко плакала, читая его за столом на кухне, радуясь только, что Карла не было дома. Луди написал, что нашел работу в популярном месте в Нью-Йорке, куда и собирался уехать. Прочитав письмо, я поняла, что он уже там. Он написал в конце, что всегда будет думать обо мне и ребенке, но говорил, что поступал правильно. Он будет зарабатывать деньги, прославится и вернется к нам когда-нибудь.
Ясное дело, этот день не наступил.
Я не сошла с ума после второго расставания только от того, что ждала рождения малышки. Я решила назвать ее Ингрид, в честь матери Карла. Хоть это я могла, учитывая, что ребенок не был его.