— А это мы расследуем, — жестко прищурился Тарасов, оглядывая трясущегося на крыльце Матвея. — И уж будьте покойны, спуску не дадим!
Степка, пробравшись к самому крыльцу, слышал этот разговор Тарасова с председателем.
При первом слове Захара «узнаешь» он сразу же догадался, что Захар и Тарасов принимают это Матвеево ружье за то, за Андреево, и ему хочется подойти и объяснить, что это не так, что это Матвеево ружье — одно, а Андреево — совсем другое и что сундуки в их избе — это тоже не Андрей виноват, а Анна да Матрена Сартачиха… Но толпа оттеснила его от крыльца… Потом Захар с Тарасовым зашли в дом, а другие члены комиссии стали ходить по двору, оглядывать постройки, замерять в амбарах хлеб и все это записывать в толстую папку Анны Константиновны.
Всем им было не до Степки…
А Степка уже ловит на себе угрюмые взгляды, слышит разговоры взрослых.
— Отец-то, Михайла, совсем не такой был. Он всегда насупротив богатеев шел, а сын сразу с кулаками спознался.
— Да и Андрюха вроде бы парень ничего был спервоначально-то, а вот смотри, как повернул.
— Что там повернул. Не он повернул, а Анна его повернула. Сартасовская кровь! Да, братцы, через бабу сколько хороших людей пропадало!
— За такие дела самого его вместе с его хозяевами из деревни выставить. Пускай блудят, общую дорогу ищут.
— Ясное дело, одна компания кулацкая да подкулацкая…
Степка слышит все это, и сердце его чуть не разрывается от боли и обиды. Ведь люди не правы… его брат не такой. Эх, Андрей, Андрей!
В это время к Степке подступил Витька с приятелями.
— Ну-ка ты, подкулачников брат, чего тут жмешься? — прогнусавил Витька и, подступив к Степке вплотную, толкнул его в грудь выставленным вперед плечом.
Это было уж слишком.
Все напрасно перенесенные этим днем обиды прихлынули к Степкиному сердцу, слезы застлали глаза и, отчаявшись в людской несправедливости, он, коротко размахнувшись, ударил Витьку.
Но Витька — ловкий драчун, он подставил под Степкин кулак свой костлявый бок, а сам отвесил дружку такую затрещину, что тот отлетел от него шага на два, и перед глазами его поплыли радужные огненные круги, за которыми солнце показалось бледненьким маленьким кружочком.
Степка запустил в Витьку подвернувшимся под руку твердым комом ссохшейся глины и, еле сдерживая слезы, выбежал из проклятого двора.
До позднего вечера провалялся Степка на своем огороде между двумя грядками, укрывшими его темно-зелеными лопухами брюквенной ботвы и от жарких лучей нещадно палящего солнца, и от людских взоров.
Солнце уже висит низко над темнеющим вдали лесом, с улицы доносится мирное мычанье коров, возвращающихся с выгона. От озера повеяло ласковой, вечерней прохладой. А Степка все лежит, уткнувшись головой в пыльные хрустящие стебли засохшей травы, и думает:
«Разве нельзя объяснить, что Андрей все это сделал не нарочно? Что ружье это совсем не то, что сундуки привезла Матрена Анне, когда Андрей спал, и втащила в избу, когда Андрей был в кузнице… Объяснить, что Анна — вот кто во всем виноват! Хотя… Анна-то ведь тоже Кузнецова. Анна Кузнецова?.. Нет, не Кузнецова она! Она Сартасова!»
Хоть она и зовется теперь так, а только они, Кузнецовы, совсем не такие. И мама была не такая, и отец был не такой.
Нет! Так не должно быть! Ведь не виноваты же они! Ведь Андрей не враг…
Решено! Степка пойдет к Андрею, расскажет ему все, и они вместе отправятся к Захару и Тарасову и объяснят, что они не враги, что это все Анна и Матвей и что все случайно так вышло…
Только… Послушает ли его Андрей? Нет, Андрей не послушает. Он махнет на него рукой и крикнет:
— Уйди, что ты понимаешь?!
А кто же послушает?
Тарасов — он всех умнее, он все, все знает…
Но Тарасова Степка боится, ему не подойти к нему.
Дядя Захар?.. Он добрый, но он отмахнется от него, скажет: «Не до тебя».
Анна… Вот кто! Анна Константиновна!
Она выслушает все, все поймет и поверит!
И она пойдет к Тарасову, Захару и скажет им, что Андрей не враг, что все вышло случайно, и они поверят ей.
Эх!
И ветер свистит в ушах. Степка бежит по дороге к школе.
В это время у заднего крыльца школы остановилась лошадь, запряженная в ходок. В комнату учительницы входит муж Анны Константиновны. Вместе с ним — стройный, русокудрый юноша в военной гимнастерке, подпоясанной ремнем с портупеей. Степка в нерешительности останавливается. Как быть?
— Знакомься, Аня, — это Игорь, — весело говорит Геннадий Иосифович жене.
— Наконец-то! А мы вас давно ждем.
— Меня? — удивился Игорь.