Степка сидит на телеге и старается в последний раз наглядеться на родные места, как можно крепче запомнить и навсегда унести их в своей памяти в далекие неведомые края, куда везет его хмуро шагающий рядом брат. Он старается представить себе эти ждущие их где-то далеко неведомые края, но видит только темнеющую впереди синюю стену леса, которая, словно подстерегая, стоит на пути к станции, да Глухие лога, жуткие в непроходимой чаще, овраги — извечное убежище всяких беглецов и разбойников. Он думает об оставшихся в деревне друзьях, о своей учительнице, Анне Константиновне, и с грустью опускает голову.
Перед отъездом Степка сходил проститься с учительницей. У нее живет теперь Тося, которая больше не вернулась к матери и работает в колхозе.
Анна Константиновна знала, что Степка уезжает. Она встретила его сегодня особенно тепло и приветливо, без обычной смешинки в зеленоватых глазах. Введя его в комнату, она взяла со стола конверт и с ласковой улыбкой подала ему.
— Смотри, сестра твоя молодец какая! В комсомол вступила! И уже в бюро ее выбрали, по заданиям райкома иногда в деревни посылают! О, эта сорви-голова далеко пойдет! — с гордостью за свою воспитанницу говорила Анна Константиновна, сияя от радости.
Потом вдруг, посерьезнев, грустно сказала:
— А приедет она только к зиме. У нас занятия уже начнутся в школе. Может быть, ты останешься, Степа, до нее? Хочешь? Пока у нас с Тосей поживешь…
Степка растерянно смотрит на учительницу Конечно, ему хочется остаться! Он даже вздохнул с облегчением: никуда уезжать не надо.
— А… а Андрей?.. — вдруг, опомнившись, спрашивает Степка. — Он тоже останется?
Анна Константиновна грустно качает головой:
— Нет, Андрей не останется.
Степка уже представил, как они снова будут жить вместе с Натальей, Федором… Как тогда, до приезда Андрея. Может быть, опять так же бедно, голодно… И тут же ему представился Андрей: хмурый, молчаливый, он уезжает из деревни один, только с Анной. И никто его не провожает, не говорит «до свиданья». Степке представилось, как он скажет брату: «Я не поеду с тобой, Андрей, поезжай один…» Андрей, конечно, ничего не скажет, даже вида не подаст!..
Но Степка уже знал, что потом, когда брат уедет, когда будет совсем один и его никто не будет видеть, он будет тяжело и долго страдать от того, что и Степка, его «младший помощник», тоже ушел от него…
И перед мысленным взором его в каком-то ярком и тягостном озарении встал суровый и мужественный облик брата, облик известный только одному ему, «младшему помощнику», гордый, молчаливый и страдающий.
И какое-то еще незнакомое, взрослое чувство долга, чувство какой-то тяжкой и в то же время сладостной ответственности за брата переполнило Степкино сердце в эту минуту. Он внезапно понял, что из всех родных и близких людей, ему, старшему брату, больше всех сейчас нужен он, несмышленый младший братишка. И честно глядя в большие и добрые глаза учительницы, Степка решительно качает головой.
— Нет, Анна Константиновна, я поеду с Андреем.
…Телега, запряженная верным Рыжкой, покачивается и поскрипывает на ухабах и кочках неровной дороги. Степка сидит на телеге, умостившись на узлах с нехитрыми пожитками рядом с небогатым домашним скарбом. Только Анниных два тяжелых кованых сундука отдельно и основательно увязаны в задней части телеги. Сама Анна, по глаза укутанная темной шалью, неподвижно восседает на сундуках со своим добром.
Андрей шагает рядом, держа в руках вожжи и сердито погоняя Рыжку, неторопливо вышагивающего по пыльной дороге в такт размеренным взмахам золотисто-рыжей головы.
Степка старается уловить в лице Андрея хоть какой-нибудь признак раскаяния в своих поступках, какой-нибудь, пусть чуть приметный, след сожаления о своем нелепом, ненужном бегстве. Но лицо брата, как всегда, непроницаемо. Только губы сжаты тверже да брови сдвинуты угрюмее. И Степке кажутся глупыми его недавние мысли об ответственности за брата, о помощи, которую он будто бы должен тому оказать.
Как может повлиять на него, такого сильного и неприступного, он, мальчишка? В чем, когда может он ему понадобиться? Все это ерунда, ребячьи выдумки!
В последний раз оборачивается он назад, где все еще виднеется деревня, и ждет, молится в душе, чтобы кто-нибудь выбежал, выехал оттуда, догнал их, воротил Андрея… или хотя бы его, Степку, увезли б обратно. И не успела телега подъехать к самому лесу, как, к несказанной радости Степки, на ходке, догонявшем их, показались Тарасов и Геннадий Иосифович.