Он ехал месяц, другой и третий и, не доехав до царства Фригейского поприщ за десять, видит в чистом поле на дороге человека, который был по имени Мишка, а на голове имел белый колпак. Еруслан-царевич, наехав на него, стегнул его хлыстом по колпаку и сказал: «Можно тебе и лежа выспаться, а не стоючи». Ответствует ему Мишка-белый колпак: «Кто ты таков, как тебя зовут, откуда едешь и какого отца и матери сын, сказывай?» — «Потише, друг, — говорит ему Еруслан-царевич — Коли хочешь знать обо мне, то поправь прежде на голове колпак, он свис тебе на нос. Я из Бугжатского царства, сын сильного Бугжатского царя Хираза Табернаевича и царевны Другистаны Алоизиевны, а имя мое Еруслан-царевич; еду к Фригейскому царю Протанаю на поклон». Мишка-белый колпак на сие говорит ему: «Прежде тебя не пропускал я во Фригейское царство мимо себя никакого человека, ни зверя, ни птицы, а ты хочешь теперь проехать. Поедем наперед в чистое поле и попытаем могучих плеч своих богатырских». Потом сели они на своих добрых коней и поехали в чистое поле потешиться. Разъехавшись, Еруслан-царевич ударил Мишку-белого колпака тупым концом своего копья в самую грудь и сшиб его с коня на землю, а богатырский конь Еруслана-царевича наступил ему на горло и придавил к земле. Еруслан-царевич, оборотив тогда копье свое острым концом, говорил так: «Что, брат Мишка-белый колпак, смерти ли хочешь или живота?» — «О, сильный, могучий богатырь Еруслан-царевич! — возопил Мишка. — Не дай смерти, но даруй живот; доселе у нас с тобою ссоры не было да и впредь не будет». На сие Еруслан-царевич говорит ему. «Слушай, Мишка-белый колпак, когда ты поклянешься мне, что всенародно будешь меня признавать за своего победителя, а не будешь злословием умалять славы храбрости моей и богатырской силы, то не предам тебя смерти». — «О Еруслан-царевич! — говорил опять Мишка-белый колпак. — Мне ль затмить славу твою, которая по всей вселенной гремит и блистает, до последней капли крови буду защищать доброе твое богатырское имя и прославлять тебя везде».
Тогда отпустил его Еруслан-царевич, а Мишка-белый колпак со стыда уехал от Фригейского царства, а Еруслан-царевич восприял паки свой путь к тому государству и, въехав во граде Фригей, остановился у одного сапожника, поставив своего коня, пошел пеш в царский дворец к царю Протанаю на поклон и, представ пред него, говорил: «Да здравствует царь Протанай со всеми твоими подданными на многие лета, и да услаждается жизнь твоя благоденствием! А я желаю вступить к тебе в службу». Тогда говорит ему Фригейский царь: «Откуда ты, как твое имя, кто твой отец и мать?» Еруслан-царевич ответствует ему: «Я из Бугжатского царства, сын Бугжатского царя Хираза Табернаевича и царицы Другистаны Алоизиевны, а имя мое Еруслан-царевич». Фригейский царь продолжал: «Еруслан-царевич, каким ты путем ехал, по матерой земле или водою?» Ему ответствует Еруслан-царевич: «Я ехал по матерой земле». — «Есть у меня один человек, — начал опять Протаний царь, — стоит он в чистом поле на дороге, охраняет мое царство ровно уже двадцать пять лет и мимо себя не пропускал никакого человека, ни сильного богатыря, ни лютого зверя и ни хищной птицы. То как ты мог мимо его проехать?» На сие говорит ему Еруслан-царевич: «Государь, там человек, правда, меня задел, но я его пощипал, и он от меня неведомо куда скрылся, направя лыжи прочь от твоего царства. Того я не знал, что он твой». Тут испугался его фригейский царь и думает в себе, что «ежели такой человек от него струсил, то и мне царства своего лишиться: он не приехал в царстве моем служить, но оным владеть». От сего царь впал в великое уныние, повелел воздавать Еруслану-царевичу отличную честь и угощать его своими царскими ествами и напитками. Узнав о том, Еруслан-царевич седлает своего богатырского коня, входит в чертоги Протаная-царя, с ним прощается и из града Фригея выезжает. Фригейский царь весьма тому обрадовался, что без хлопот сбыл с шеи такого нелюбого ему гостя, повелел накрепко затворить городские ворота, чтоб Еруслан-царевич опять к нему не пожаловал.