Гистория о витязе Бове Королевиче в 8 картинках, краткая. Пример лубочной сказки. Печатается по изданию: Русские народные картинки. Собрал и описал Д. Ровинский. — СПб, 1900.
В лубочной сказке, как книжном произведении, складывалась своя художественная система. Здесь появилась некоторая индивидуализация героев, психологизация, мотивировка поступков, бытовой фон, пейзаж и т. п. — все то, чего не было в народной сказке. При этом авторы сказочных сборников в какой-то степени копировали литературу своего времени, чаще явление в ней уже уходящее или даже ушедшее. В «Старой погудке», например, как и в предшествующих сборниках, в изображении героев, особенно царевичей-королевичей, есть некоторые черты рыцарства. Королевичи галантны, учтивы, они играют на музыкальных инструментах и очаровывают дам на королевских «веселиях». Так, Заиграй-королевич «искусен играть на арфе», и когда был брошен клич, «нет ли кого в сем королевстве такого, который бы мог веселить королевну каким ни есть музыкальным инструментом», он выдал себя за музыканта и «в некоторый вечер при собрании многих иностранных министров» «столь пленительно играл, что все удивлялись и сама королевна приведена была его игрою в великое изумление».
Герои чувствительны, как в сентиментальной литературе. Автор рисует эти чувства в особой экспрессивности их проявления. Средством передачи этих чувств служат, прежде всего, прилагательные в превосходной степени и вообще экспрессивная лексика. Герои испытывают «стыд великий», «ужас величайший», «запальчивость ярую», «мучения сердца несноснейшие», «печаль величайшую», «недоумение крайнее», они «распаляются гневом», «приходят в великое смятение», «объяты сильным недоумением», выискивают средства для «жесточайшего наказания», живут в «любви горячей», плачут «неутешно», слезы проливают «беспрестанно» и т. д.
Кроме общих черт обработки фольклорного источника, у каждого составителя есть и своя литературная манера, свой стиль обращения с фольклором. Так, автор «Лекарства от задумчивости», книги, изданной ранее «Старой погудки», стремился соблюсти фольклорный стиль, он не только сохранял сказочную обрядность, формульность, но даже перенасыщал ею текст, вводя в сказку еще и эпические былинные формулы. В то же время он позволял себе вольно обращаться с фольклорным сюжетом, комбинируя разные мотивы. Петр Тимофеев, составитель сборника «Сказки русские», поступал наоборот. Он часто давал сказку в переложении на современный ему литературный язык, но бережно сохранял традиционный сюжет.
В этом отношении у составителя «Старой погудки» тоже своя манера. Он «подновлял» сказку, придумывая новое начало, иногда для этого просто менял «статус» героя, что неизбежно вызывало необходимость каких-то пояснений, дополнительных ситуаций. Например, обычную для сказки старуху или мачеху он делал Бабой-Ягой (№ 11), у той оказывался единственный сын, которого она женила и т. д., в результате падчерица народной сказки превращалась у автора в нелюбимую сноху. Сказку о ловком воре (№ 35) он предваряет рассказом о том, как герой дошел до «ремесла» такого. И начинается история от рождения у старика и старухи сына, который оказался от природы имеющим «острый и проницательный разум», но родители «не радели о его порядочном воспитании». И ведется так вступительный рассказ до самой смерти старика. Автор, вообще, любит начинать с рождения героя, сообщать о его родителях, детстве. В сказках о падчерице автор обязательно придумывает историю ее сиротства: «И как мать ее часто страдала болезненными припадками, то на шестнадцатом году от рождения оставила сиротою свою дочь» (№ 4). Связующим звеном с собственно сказочным сюжетом обычно бывает фраза, типа «стал он (она) в совершенных летах».
Эти вступительные истории (они даются как к новеллистическим, так и к волшебным сказкам) носят, как правило, бытовой, вполне жизненный характер, и, должно быть, поэтому у исследователей «Старой погудки» складывалось впечатление, что в сборнике преобладает сказка бытовая. Приведенная выше таблица показывает совсем иное.
Иногда автор выбирал для начала какой-либо знакомый ему фольклорный мотив, сюжетно с последующими событиями не связанный, или развертывал тоже с помощью традиционного материала какую-либо деталь в фольклорном сюжете. Так, например, в «Сказке о Еруслане Лазаревиче», которую составитель «Старой погудки» переделал в «Сказку о царевиче Артобазе», упоминается в самом начале о долгой бездетности князя и княгини: «И жил тот князь Лазарь семьдесят лет, а детища не было ни единого; и начали они со слезами Богу молиться, чтоб даровал им Бог детища. И услышал Бог молитву их, и зачала княгиня Епистимия во утробе своей и родила она сына».