Грин подождал, пока Кенникот закончит делать запись. Он резко положил папку, и она звонко шмякнулась об стол. С широкой улыбкой он посмотрел на Дандаса в упор.
— Когда-нибудь были у Брэйса дома?
— Так, пару раз.
— А Кевин Брэйс у вас? — Грин уже не делал пауз. Он стал сыпать вопросами один за другим.
— Кажется, нет. Не думаю.
«Не думаю». Очередное промедление. Не меняя ритма, Грин методично продолжал. Это была та самая техника при наступлении поворотного момента.
— А Кэтрин Торн? — Грин старался говорить спокойно, словно интересуясь, который час. — Она у вас бывала?
Дандас украдкой взглянул на дверь.
Грин и Кенникот выжидающе молчали. Дандас окончательно замешкался с ответом, сбивая свой «ритм». С каждой секундой, по мере усугубляющейся тишины, он чувствовал себя неуютнее.
— Э… э… я могу не отвечать на этот вопрос? — выдал он наконец.
Грин почувствовал, как заколотилось сердце, однако постарался сдержать эмоции. Медленно взяв со стола папку, он вновь раскрыл ее. Это был уже не спектакль. В голову пришла одна мысль, и он хотел кое-что прочесть. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы найти то, что искал. Он несколько раз кивнул, прежде чем повернуться к Дандасу.
— Она приходила к вам утром по четвергам?
— Я бы хотел поговорить со своим адвокатом. — Дандас скрестил руки на груди.
— Нет нужды, — ответил Грин. — Вы пока не арестованы. И можете уйти в любой момент. Дверь не заперта.
Сунув руку в карман пиджака, Грин вытащил бумажник и достал визитку. Он понимал, что Дандас больше не ответит ни на один вопрос.
— Вот, пожалуйста. — Он протянул ему свою визитку. — Пусть ваш адвокат позвонит мне. — Он вновь опустил взгляд на папку и через мгновение услышал скрип ножек отодвигаемого Дандасом стула об бетонный пол. Когда дверь захлопнулась, Грин посмотрел на Кенникота.
— Нравится? — Он видел, что Кенникот очень устал. Они занимались расследованием второй день без перерыва, а накануне парень не успел очухаться от ночной смены.
— Сам на это подписался, — ответил Кенникот.
— Вот так, как он, во время беседы по делу об убийстве от меня уходили лишь четверо, — сообщил Грин, убирая тетрадь.
— И что потом?
Грин пожал плечами.
«Так же отреагировал бы и мой отец», — подумал он.
— Их всех признали виновными.
— Невеселая для него перспективка-то? — заметил Кенникот.
— Не полагайся на статистику, — возразил Грин. — Она, как правило, ничего не доказывает.
Кенникот кивнул.
«А он способный ученик, — подумал Грин. — К тому же чертовски целеустремленный».
— Теперь у нас — вскрытие. — Кенникот посмотрел на часы.
— Встретимся в шесть в морге, — ответил Грин. — А потом отправлю тебя домой. Отдохнуть.
Глава 20
Чем Дэниелу Кенникоту запомнился морг, так это вонью разлагающейся плоти. Неописуемой и незабвенной. И еще звуком. Звуком электропилы, спиливающей по кругу верхнюю часть черепа точно макушку сваренного вкрутую яйца.
Кенникот побывал здесь лишь однажды, на опознании тела брата, однако воспоминания прочно засели в голове. Сегодня, когда его попросили посидеть в комнате ожидания, он, просматривая номер журнала «Ньюсуик» годовой давности, изо всех сил пытался сосредоточиться на настоящем. Грин просил его быть здесь к шести. Он пришел на пятнадцать минут раньше.
— Добрый вечер, офицер Кенникот, — скрипуче пропищал Уоррен Гарднер, старший дежурный, входя в комнату с большой пластиковой кружкой кофе в руке. На вид он был чуть выше полутора метров ростом и с круглой, почти сферической, грудью. У него вряд ли получалось скрестить на груди свои коротенькие пухлые ручки, что делало его похожим на известного мультперсонажа Хампти-Дампти.[19]
Кенникот запомнил его в свой первый визит в морг. И даже запомнил имя. Странные вещи происходят иногда с подобными мелочами.
— Вы вряд ли меня помните, — начал было Кенникот, отвечая Гарднеру рукопожатием. Рука у коротышки оказалась весьма твердой. — Несколько лет назад я уже был здесь. Еще до службы в полиции.
— Старший брат, пуля за левым ухом, — не моргнув глазом продолжил за него Гарднер. — Лето. Единственный остававшийся у вас родственник. Ваши родители погибли еще раньше в автокатастрофе. По вине пьяного водителя. Ну, как у меня получается?