– Всё будет хорошо, – шептал я и гладил её по спине.
Мне и самому виделось всё случившееся чем-то невероятно жутким. Хуже, чем кошмарный сон. Болук только что убил падавана у всех на глазах. Теперь никто не поверит ему, что он не убивал Джухани. Что это за безумие? Две девушки решили одновременно пожертвовать собой? Было ли это совпадением? Я стал вспоминать всё, что знал о Белайя и Джухани. Они были близки, возможно, даже слишком… Гораздо ближе, чем было положено в Ордене. Была ли между ними любовь? Этого я не знал, но мне известно, что Джухани отвергла Дака, признавшегося ей в чувствах, ответив, что Кодекс и идеалы джедаев ей важнее. Значит ли это, что она действительно так думала? Или она просто так сказала, чтобы он оставил её в покое, потому как сердце катарки уже было занято?
Белайя часто придавалась воспоминаниям. Я видел, когда блуждал по Анклаву в медитациях, и в её чувствах я ощущал вовсе не дружескую теплоту к Джухани. Было ли это сексуальным влечением? Тогда о какой дружбе она говорила Гарруму?
Тар'иилок говорила, что Гаррум был влюблён в неё, но скрывал это, потому что боялся быть отвергнутым как Дак. Возможно ли, что Белайя просто решила повторить то, что сделала Джухани, и пожертвовала собой?
Бастила всхлипнула. Она отстранилась от меня и стала вытирать слёзы.
– Нужно быть сильной, – произнесла она. – Нет эмоций – есть лишь покой.
В очередной раз я подумал, что запирать чувства под замок – это неправильно, и тому примером были Джухани и Белайя.
– Ты живой человек, Бастила, – ответил я, – и чувства тоже тебе свойственны.
– Я мастер-джедай, – резко оборвала она. – Прежде всего, у меня есть долг.
Я же видел перед собой слабую девушку, которая изо всех сил пыталась стать сильной. Наверное, в душе она хотела остаться слабым ребёнком, но вся взвалившаяся на неё ответственность не позволяла ей быть таковой.
– Встретимся позже, Джейкоб, – добавила она и, развернувшись, ушла. Я заметил, что она отправилась не к себе в комнату, а к Совету джедаев.
⠀
Постояв недолго у древа блба, я отправился к «Чёрному ястребу» в надежде, что Кандерус сможет как-то развеять мои мысли. Он и другие не были на моем посвящении, так как Совет не допускал никого, кроме членов Ордена.
Пока я шёл, обратил внимание на странные перешёптывания, которые были слышны по всему Анклаву. Многие осуждали действия Совета и Болука. Кто-то высказывался даже слишком радикально. Перед выходом на посадочную площадку я и вовсе встретил группу собравшихся, и речи их были более чем не свойственны джедаям.
– Ты был там, – остановил меня один из них, это был тот тогрут, который смотрел на меня, – когда Болук убил Джухани! Расскажи нам правду…
– Скажи, что ты видел, – добавил другой.
Все присутствующие уставились на меня. За их спинами я заметил Диисра.
– Обрадует или разочарует вас мой ответ, но скажу только то, что видел, – стал говорить я, – Болук убил Джухани с технической точки зрения…
Не успел я договорить, как поднялся вой. Лицо Диисра исказилось от моих слов, а тогрута, напротив, расплылось в улыбке.
– Но она опустила меч добровольно! – поспешил я исправить ситуацию.
– Сегодня мы видели, как происходит это «добровольно»! – сказал тогрут.
– Белайя была гораздо слабее его, – подхватил другой, – она всего лишь падаван! А он член Совета!
– Безусловно, он должен был проявить мудрость, – сказал третий.
– Обещаю, что смерть Белайя и Джухани не будут забыты, – прошипел тихо тогрут, его не все услышали, каждый говорил что-то своё.
Диисра, историк, стоял в стороне и наблюдал за нами. Я понял, что он слышит всё, что говорят собравшиеся – это выглядело подозрительным.
– Мне пора идти, – сказал я.
Никто мне ничего не ответил, они оживленно обсуждали случившееся между собой.
⠀
Кандеруса я смог найти в лавке «Аратека», самих же механиков не было на месте. Мандалорец, развалившись в кресле, смотрел шоу с танцующими твилечками и посмеивался над шутками ведущего.
– Ты знаешь, что произошло? – спросил я его.
– Слышал, – отмахнулся он и громко посмеялся над очередной шуткой. – Убили девушку, – чуть более грубо добавил он.
– Слухи расползаются быстро…
– Я узнал это от Карала. Твилеки отправились проведать Немо в лазарете.
– Хорошо, что больше никто не убит, – заметил я.
– Орден разваливается, – легко и непринужденно прокомментировал Кандерус.
– Возможно. Очень может случится, что ты прав, – я вздохнул.
– А ты не думаешь, что пора помочь этому? Когда-то Реван пошёл против Совета и стал Героем Республики, – он намекал прямо.
– Звучит дико, – честно признался я. – Если только не будет другого шанса...
– Джейкоб. Судьба не ищет легких путей, судьба вершится теми, кто её строит, – он поглядел на меня. – Таков путь.
– Таков путь, – ответил я, оставив его смотреть шоу.
Какое-то время я бродил по Анклаву, все мои мысли были заняты случившимся. Я словно сам пытался осознать, что произошло. А затем я направился к себе. По всему коридору горели свечи...
⠀
Поздно ночью меня разбудил стук в дверь. Это оказался взволнованный Диисра, он тяжело дышал от того, что явно спешил. Задыхаясь, он стал говорить:
– Тебя… Врук... Зовёт встретиться с ним, – произнёс Диисра. – Магистр желает видеть тебя.
– В Зале Совета? – удивился я.
– Нет. Он ждет тебя у ворот Анклава. Прямо сейчас.
Это выглядело странным. Не каждый день магистры вызывают к себе, тем более вот так – спонтанно и загадочно.
– Он не сказал по какому поводу?
– Нет. Без подробностей, сказал лишь, что это касается твоего посвящения в рыцари-джедаи, а также, что я должен как можно быстрее найти тебя и сообщить.
Ситуация настораживала. Врук Ламар был не самым любимым мной магистром. Теперь он хотел поговорить со мной о посвящении. Возможно, он хотел обсудить произошедшее с Белайей, но зачем ему в этом вопросе нужен был я? Может быть, это лишь обычный джедайский допрос, ведь было совершено убийство, Совет должен был провести расследование.
На всякий случай я взял с собой световой меч. То, что Врук пожелал встретиться у выхода, означало, что он хочет, чтобы мы покинули территорию Анклава – за её пределами таились опасности, а главной опасностью представлялся мне сам Врук.
⠀
Оставив свою комнату, я спустился по тёмному коридору, в котором ещё догорали свечи. Ночное небо, освещенное двумя спутниками Дантуина, выглядело спокойным и умиротворенным. Но массивная фигура древа блба, застывшая с похожими на когти темнеющими ветками, наводила ужас. Врук ждал меня у выхода из Анклава, его фигура была скрыта в тени.
Магистр встретил меня недовольным взглядом, а затем надменно фыркнул:
– Рыцарь-джедай, – взгляд мастера был преисполнен презрением.
– Я так понимаю, это не будет дружеский разговор, – прямо заметил я.
Врук молча смотрел на меня оценивающим взглядом.
– Мои цели всегда сопряжены с интересами Республики, – ответил он. – Джедаи – хранители мира, как тебе известно… – он направился к выходу, и я последовал за ним.
– В наших учениях сосредоточен баланс между светом и тьмой, – он стал говорить голосом учителя, читающего лекцию, – на протяжении многих тысячелетий мы удерживали Галактику от тьмы, выступали против ситхов – служителей тёмной стороны.
– Но и сами являлись причиной появления многих ситхов, – перебил я.
Врук резко посмотрел на меня.
– Так говорили всегда лишь те, кто пытался оправдать своё падение… – в глазах его появился блеск.
Мы оба понимали, о чем сейчас говорим.
Стоило выйти за порог Анклава, как тёплый воздух Дантуина, прогретый днём, ударил в лицо. Просторные степи встретили нас, порыв ветра раздул джедайские робы.
– Куда мы идем? – спросил я, когда мы пошли по тропинке, ведущей прочь с территории Анклава.
– Не волнуйся, Джейкоб. Ты смелый юноша. Я хочу, чтобы ты выучил один урок, – Врук ускорил шаг, – раз и навсегда.