– Нелёгкая ночка? – и сделал очередной глоток напитка, похоже, это было бренди.
Я молча кивнул. Он продолжил смотреть своё шоу, иногда посмеиваясь.
Откинув голову на спинку стула, я ощутил как кружится моя голова. У меня словно было сильное опьянение, мысли терялись, а реальность уходила из виду.
– Расскажешь? – наконец-то спросил Кандерус.
– Пришлось убить одного магистра Ордена, – со вздохом произнёс я.
– Хм, – задумался Кандерус, – значит революция началась, – невозмутимо добавил он.
– Ты будто знал?
– Перемен следовало ожидать, – он сделал ещё глоток бренди.
Я поглядел на него и улыбнулся. Мандалорец был абсолютно спокоен, и я подумал, как же я молод в сравнении с ним. Он видел немало войн и сам убил немало людей. Для него очередная война – это утро понедельника.
– Ты прав, Кандерус, – согласился я. – Нас ждут большие перемены.
– Таков путь, – подметил он.
Кандерус засмеялся, ведущий шоу изобразил какую-то явную глупость, от чего полураздетые твилечки с визгом разбежались в разные стороны.
– Что ты собираешься делать? – спросил он.
– Завтра явлюсь в Совет и признаюсь, что совершил убийство.
– Они захотят расправиться с тобой, как всегда хотели расправиться с Реваном.
– Тогда придется им ответить.
– Ты готов открыто выступить против Совета?
Я поднялся с места и посмотрел на мандалорца, глупое шоу шумело во тьме. Глядя ему прямо в глаза, я произнёс:
– Кончилось время для танцев, настало время действовать.
Глава 18. Революция
Утром я получил необычное сообщение от Шумы, а после я прямиком направился в Совет джедаев. К тому времени большинство в Анклаве уже знало, что я убил Врука Ламара, также об этом было известно Совету. Я сам позаботился о том, чтобы Кандерус рассказал всем и слухи опередили мой приход.
Мне нужны были зрители. Если бы я предстал перед Советом один на один, то очень скоро они бы придумали, что со мной сделать, в худшем случае – убили бы меня. Но когда на них смотрела толпа, они не могли действовать столь безнаказанно. Именно этим я и решил воспользоваться. Чтобы подогреть интерес, Кандерус должен был рассказать всем, что якобы Реван возвращается в Анклав и собирается судить Совет джедаев.
На выходе из ангара меня встретили джедаи-стражи, присланные Советом. Я молча поклонился и согласился с тем, чтобы меня проводили. Я сам протянул им руки, и на меня надели наручники с нейронным усмирителем, блокирующим Силу.
По мере того как я шёл, всё больше людей собирались вокруг меня: все джедаи Анклава желали узнать о моей судьбе. Кто-то смотрел на меня с ненавистью, ведь Врук был учителем многих, кто-то с надеждой, кто-то видел во мне жертву – очередного беднягу, не угодившего магистрам. Память о Джухани и Белайя была ещё совсем свежа в мыслях многих джедаев.
У входа в зал Совета меня встретила Тар'иилок, ей магистры приказали проводить меня к ним. Она была удивлена оказавшейся за моей спиной толпе и поначалу потеряла дар речи.
– Совет джедаев ждет тебя, – скомкано произнесла она и отступила перед толпой.
Со стороны, наверное, это выглядело жутко – это было похоже на политическое шествие. Но ещё больший ужас доставляло то, что все джедаи молчали. Не было возгласов или чьих-то перешептываний, как это бывает на массовых сборишах – нет, ничего такого. Толпа джедаев просто двигалась к Совету в тревожной тишине, а впереди шёл я со скованными руками.
Магистры неуютно заерзали на своих креслах, когда увидели это. Самым взволнованы выглядел Болук, Жар не сильно уступал ему, но Вандар, маленький мастер-джедай, выглядел абсолютно спокойным, как будто ожидал то, что сейчас должно было произойти.
– Магистры Ордена, – начала Тар'иилок, – по вашему требованию прибыл рыцарь-джедай Джейкоб Каар. Он готов внять вашему слову.
Девушка поклонилась и я тоже.
– Рыцарь-джедай, вы знаете зачем Совет вызвал вас, – начал говорить Жар Лестин.
– Безусловно, – согласился я, – мне хорошо это известно. Ведь я сам позаботился о том, чтобы вы узнали обо всём первыми, – я вновь поклонился, а затем поглядел из-за плеча на толпу, стоящую за моей спиной.
Что ж, я сам никак не мог даже представить такого эффекта. Казалось, что здесь собрались все джедаи и падаваны, оставшиеся в Анклаве. Среди них я заметил и почувствовал Бастилу, она как и все ожидала увидеть то, что сейчас будет. Сердце её как будто пыталось вырваться из груди.
– Осознаешь ли ты вину, – стал медленно говорить Жар, – понимаешь ли ты, что Совет будет вынужден судить тебя за убийство магистра Врука Ламара?
Наверное, они не ожидали моего ответа:
– Вообще-то нет. Я прибыл сюда, чтобы судить вас – Совет джедаев, – сказал я.
За моей спиной послышались перешёптывания, и самое частое слово было «Реван». Я даже почувствовал возмущение в Силе, за моей спиной образовалась буря из эмоций.
Только сейчас я осознал, почему эта война была названа Гражданская война джедаев. Ведь для простого люда было неважно, кто перед ним – джедай или ситх. Реван был героем, который защитил их, джедаи были теми, кто бросил их. Людям нужен был герой, да и самим джедаям нужен был такой человек – я решил стать им, дать надежду.
– Я прошу пояснить, – потребовал озадаченный Жар Лестин.
Вандар смотрел на меня так, словно ждал того, что я сейчас скажу.
– Я пришёл сюда, чтобы судить джедаев за их преступления: смерть падаванов, отказ от участия в войне с ситхами… А также за попытку убить меня.
– Бессмыслица какая-то, – недоумевая, произнёс Болук.
– Не удивляйтесь. Война, в которой вы отказались участвовать, вам хорошо известна – это нападение мандалорецев.
– Похоже, ты что-то путаешь, – менее сдержанно прервал меня Болук.
Вандар молчал.
Бастила за моей спиной вышла вперед, но ей преградили путь несколько джедаев. Рядом со мной двое джедаев-стражей включили свои клинки. Тар'иилок застыла в нерешительности.
– Довольно игр! – заговорил Жар и встал со своего места, за ним встал и Болук. – Ты убил магистра Врука! Совет вынужден расследовать это дело. Возможно, магистр превысил свои полномочия, но это не было решением Совета.
– К сожалению, – стал говорить я со скорбью в голосе, – убийство неугодных падаванов становится распространенной практикой в Совете джедаев. Я боюсь предположить, что бы вы сделали с Реваном, если бы он предстал перед вами сегодня. Совет уже забыл о том, что такое мир, и превратился в убийц. Поводом становится любое инакомыслие...
– Ты говоришь бессвязные вещи! – грозно произнёс Болук и зажёг свой меч.
– Я говорю то, что следует говорить. Белайя была убита тобой, Болук. Она лишь падаван, как и Джухани, которую ты загнал в угол…
– Я не убивал Джухани!
– Её можно было спасти, Болук! Я видел это во снах, разве вы этого не знали, Вандар Токар?! – я обратился к магистру, всё это время молчащему.
В своей фразе я обращался наугад, предполагая, что столь опытный магистр мог чувствовать в Джухани свет и надеялся спасти её. Неожиданно мои слова попали в точку, я заметил перемены в Вандаре. Безусловно, его посещали какие-то сны.
– Сила лишь показывает нам то, что может произойти, – ответил он.
– Хватит этого фарса! Уведите его! – воскликнул Болук и пошел на меня со включенным в руке мечом.
– Остановитесь, мастер-джедай! – сдержал его властный голос Жара.
– Это бессмыслица! – взъерепенился Болук. – То, что он говорит - это выдумки! Совет джедаев выступил против ситхов!
– Наоборот, – сказал я, слегка усмехнувшись, – Совет джедаев выступил против собственных людей – джедаев и тех, кто согласился принять сторону Героя Республики – Ревана. Это стало причиной сегодняшней войны. Гордыня не позволила Совету джедаев увидеть то, что мир изменился и Ордену требуются перемены. Вместо этого магистры продолжили стоять на своем. Опасаясь потерять собственную власть, они создали новую угрозу Республике. Орден оказался готов пролить кровь миллионов разумных, тех, кого поклялся защищать, только бы не лишиться собственной власти. В то же время, когда была реальная угроза жизням людей со стороны мандалорцев, Высший совет джедаев лишь закрыл глаза.