Вoздух застилала мгла - черный дым от бомбардировки Алдераана, предшествовавшей высадке имперских войск. В груди Малгуса бушевал гнев, разжигаемый одним-единственным словом, которое он раз за разом слышал по имперским каналам связи.
Отступление.
Империя потеряла Алдераан. Всего несколько часов назад Малгус шествовал по его земле как завоеватель. Теперь же...
Теперь планету озаряли сигнальные огни - точки сбора сил Республики.
Готовилась контратака. Согласно рапортам, флот Республики уже приближался к Алдераану.
Отступление.
Отступление.
Малгус стиснул кулаки с такой силой, что заболели пальцы. Дыхание вырывалось из его груди с хрипом, похожим на скрежет пилы по дереву. Кожа пылала от ожогов. Республиканский десантник взорвал гранату прямо ему в лицо, а в бою с ведьмой-джедайкой пострадали его легкие. Порезы и синяки украшали его тело страшной мозаикой.
Но он не чувствовал боли. Только гнев.
Ненависть.
Ощущение фрустрации, от которого хотелось кричать.
Личный челнок Малгуса с ревом мчался на малой высоте над сожженной землей. Внизу, на руинах города алдераанцев, дымились дома и трупы. Вокруг проносились имперские корабли, обеспечивая эскорт. Малгус попытался разжать кулаки - безуспешно. Он хотел...
Присутствие адепта светлой стороны сверкнуло в Силе, как внезапный пожар. Малгус выглянул в окно, но не увидел ничего, кроме обгорелых руин, разрушенных зданий и сожженных машин. Он нажал кнопку на комлинке, который носил с собой.
- Разверни корабль.
- Повелитель? - переспросил пилот.
- Измени курс на обратный, сбрось скорость на четверть и опусти корабль на сто метров.
- Слушаюсь, повелитель.
Когда челнок развернулся и затормозил, Малгус ввел команду отмены блокировки и опустил трап. В кабину ворвался ветер, принеся с собой запах обугленной планеты - планеты, которую Малгус намеревался убить, но сумел только ранить.
Кто-то заплатит за это.
Малгус сжал рукоять светового меча и погрузился в Силу. Сгоревшие дома торчали из опаленной земли, как гнилые зубы - кривые и черные.
- Медленнее, - сказал он пилоту.
Он потянулся сквозь Силу, пытаясь нащупать ту искорку светлой стороны, которую почувствовал до этого.
Поначалу он не нашел ничего и подумал, что показалось. Или же адепт светлой стороны, в свою очередь, уловил его присутствие и закрылся. Но затем...
Вот.
Внезапно Малгус почувствовал резь в глазах, избавить от которой могло только насилие. Он сбросил плащ и ступил на край трапа. Ветер ударил его в лицо. Гнев разгорелся с новой силой, окрыляя.
Сила удерживала его на месте. Малгус снова нажал на кнопку.
- Зависни над руинами, пока я не вернусь.
- Пока не вернетесь, повелитель? Куда вы? У вас серьезные раны.
Малгус выключил комлинк и спрыгнул с трапа.
Он зажег меч; земля стремительно мчалась навстречу. Смягчив удар с помощью Силы, он приземлился, присев на корточки.
Он стоял посреди улицы, испещренной кратерами и усеянной битым стеклом и перевернутыми спидерами. Метрах в десяти горел аэрокар, выплевывая в небо клубы черного дыма. Где-то надрывно звонил колокол, раскачиваясь под ударами ветра.
- Я здесь, джедай! - крикнул Малгус. Его голос гулко разнесся над руинами.
За спиной он услышал гудение включившегося меча, затем еще одного.
Обернувшись, Малгус увидел, как из одного из сгоревших домов, стоявших вдоль улицы, вышел джедай-забрак. В обеих его руках горели синие клинки световых мечей. Он искоса посмотрел на сита.
- Малгус, - сказал джедай.
Малгус не знал его имени, но ему было все равно. Джедай был лишь фокусирующей точкой его гнева, удобной мишенью для его ярости.
Малгус погрузился в Силу и помчался по улице; гнев придал сил его ногам.
Джедай не шелохнулся. Когда их разделяло метров двадцать, он поднял клинки вверх, развел в стороны и устремил вниз замысловатым движением.
Слишком поздно сквозь дымку ярости сита проник грохот рушащихся домов. С обеих сторон улицы на него понеслась лавина дюракрита и транспаристали...
* * *
Стрелки на имперском мундире отца были острыми, хоть мясо режь, но голос у него был таким же мягким, как и объемистый живот.
- Идем со мной, Верадун.
Верадун последовал за отцом в огромный зверинец, который они держали на территории поместья.
Отец, биолог из имперского Научного Корпуса, коллекционировал животных с бесчисленных планет.
Семья владела частным зоопарком, который финансировала Империя. С малых лет Верадун помогал ухаживать за всей этой живностью.
Их встретили крики, чириканье, вой и резкий звериный смрад. Дикую какофонию прорезал голос отца:
- Ты знаешь, почему я так люблю этих животных?
Верадун покачал головой. В линзах отцовских очков он увидел свое отражение.
- Потому что мы можем кое-чему у них научиться.
- Научиться чему?
Отец загадочно улыбнулся.
- Идем.
Он положил руку на плечо сына и повел его сквозь лабиринт клеток, вольеров и террариумов. Наконец они добрались до куба из транспаристали, где жил коухун. Толстый слой песка, усеянного камешками и клочьями шерсти, - вот и все, что предстало перед их глазами.
Членистоногое с многосегментным телом длиной с руку Верадуна затаилось под толщей песка. Верадун обошел террариум, надеясь хоть мельком углядеть коухуна. Тщетно.
Тем временем отец достал из стоявшей рядом клетки крысу и занес ее над террариумом коухуна.
- Я уже покормил его, - сказал Верадун.
- Знаю.
Отец бросил крысу в террариум. Та замерла, едва ее ноги коснулись песка. Понюхала воздух, пошевелила усиками.
Песок вспучился.
Крыса испуганно пискнула, но, прежде чем она успела хотя бы пошевелиться, из песка под нею вырвался коухун, схватил грызуна своими острыми как ножницы жвалами и перекусил пополам. Брызнула кровь, окрасив песок в красное.
Коухун полностью выполз на свет - его голова, казалось, состояла из одних жвал и мертвенных черных глаз. Десятки пар ног проволокли его многосегментное тело над кровавыми останками крысы. Однако есть он не стал и миг спустя зарылся обратно в песок, оставив тушку нетронутой.
- Как ты думаешь, почему он убил крысу? - спросил отец. - Он не был голоден. Ты сам сказал, что недавно покормил его.
- Инстинкт, - ответил Верадун. - Это дикая тварь.
- Хорошо, Верадун. Хорошо. Действительно, коухун убивает без причины. Как ты считаешь, он поступает разумно?
- Нет, но... это ведь животное.
Отец присел на корточки и посмотрел Верадуну в глаза:
- Верно. А ты - нет. Коухун учит нас, что бессмысленная жестокость - удел животных, не людей. Жестокость полезна, лишь когда она под контролем, когда служит какой-то цели. Понял?
Верадун подумал и кивнул.
- А цель - это главное, - заключил отец.
* * *
Малгус стоял внутри воздушного пузыря под горой обломков. Ноги его были полусогнуты, воздетые руки излучали энергию, удерживая несколько тонн дюракрита и стали, что грозили раздавить его.
Из-за пыли и без того затрудненное дыхание давалось с еще большими усилиями. Он закашлялся. В голове вновь прозвучали слова отца.
Он был неуклюж, забыл обо всем, кроме жажды мести, и не сумел верно оценить силу джедая. Он подчинил рассудок жажде крови. Больше это не повторится. Усилием воли Малгус обуздал гнев, взял его под контроль, превратил в оселок, на котором он отточил свою мощь. Пустив в ход Силу, он отшвырнул обломки прочь, подальше от себя. Подкрепленный Силой прыжок вознес его над грудой камня. Глаза джедая расширились, когда Малгус спрыгнул на дорогу. Сит оскалил зубы и бросился на него.
Он быстро преодолел разделявшее их расстояние. Красное лезвие его меча двигалось с такой скоростью, что превратилось в размытое пятно.
Джедай парировал удар за ударом, шипение сталкивающихся клинков отражалось эхом от уцелевших стен. Атака Малгуса - шквал рубящих, режущих и колющих ударов - не оставляла джедаю шанса для контратаки. Он пятился, исступленно блокируя удары Малгуса.