Вместе с городскими были “обезврежены” группы “повстанческого характера” в Виленском, Сусоловском, Астриловском, Дретенском сельсоветах. Обвинялись в создании подобных групп, как правило, учителя и священники. В Нагаткинском с/с, например, организацию из 13 человек якобы возглавлял служитель Марфинской церкви Борисов. В случае нападения империалистов на СССР, они, как и другие, должны были “поднять вооруженное восстание”. 18 наиболее активных “повстанцев” были расстреляны. Ободренные успехом бельдягинцы повторили фальсификацию в следующем году, но уже с охватом четырех соседних районов. Все “обвиняемые” были приговорены к высшей мере.
В священнослужителях видели особенно опасных противников, якобы использующих свое влияние духовных пастырей для целенаправленной обработки прихожан. В Залучском районе были расстреляны священники всех семи храмов. Собираясь друг у друга в дни религиозных праздников, они посмели “выражать недовольство преследованием церкви”.
В числе их был и 70-летний настоятель церкви в Коровитчино Петр Васильевич Новорусский, брат Михаила Новорусского, проходившего по одному процессу с Александром Ульяновым.
Надо ли говорить, что все эти обвинения были чудовищной фальсификацией.
12 декабря состоялись первые выборы в Верховный Совет СССР. Своим депутатом в высший государственный орган трудящиеся Старорусского избирательного округа единодушно назвали известного писателя Алексея Николаевича Толстого. Много полезного сделал он для древнего города. По его ходатайству СНК РСФСР выделил дополнительные средства на строительство моста через Перерытицу, на ремонт электростанции, на перестройку кинотеатра.
В статье “Источник вдохновения” Алексей Николаевич писал: “Я всегда связывал свою судьбу писателя с судьбой родного мне народа, с его мыслями и чаяниями. Но с того момента, как меня избрали в Верховный Совет, эти связи удесятерились, стали во много раз теснее и живее, принося мне огромный политический опыт как депутату и большое творческое вдохновение как писателю”.
1938 г. Середина апреля. Особая тройка областного управления НКВД рассматривала самое крупное дело — “Дело Ледантю”, состряпанное оперуполномоченным Глушневым под руководством Бельдягина. Оно составляло семь томов. Были арестованы врачи Н. И. Вольский и А. Г. Дмитриев, заведующий техснабжением фанерного комбината В. А. Коппель, экспедитор Поддорского РПС М. С. Абрамов, бухгалтер Парфинского фанерного завода В. А. Чуринов... Всего в камерах предварительного заключения оказалось 40 человек из Старорусского, Поддорского, Лычковского. Демянского и Молвотицкого районов. Среди них две женщины.
Напомним, что летом 1923 г. эсеровские организации России самораспустились. А в октябре проживающая в Старой Руссе Анна Владимировна Ледантю (Ельцова) обратилась в Севзапбюро ЦК ВКП(б) с просьбой о приеме в партию. На запрос губкома Новгородский отдел ГПУ ответил, что бывшая эсерка по имеющимся у них данным преследует определенные политические цели. В приеме отказали. Прошло пятнадцать лет. Ледантю давно уже забыла об этом и работала заместителем директора Старорусского педучилища по заочному отделению. И вдруг — “черный ворон”, унизительный обыск, арест.
Второй была медсестра Нина Александровна Пальчинская. А. И. Солженицын в эпопее “Архипелаг ГУЛАГ” рассказывает о том, как однажды в Старой Руссе смотрели кинофильм “Ленин в Октябре” и обратили внимание, что одним из руководителей обороны Зимнего был Пальчинский. А у них — медсестра с такой фамилией. Проверка показала, что это действительно жена бывшего заместителя министра торговли и промышленности Временного Правительства. После революции он стал членом научно-технического отдела ВСНХ, профессором Горного института. Впоследствии его обвинили во “вредительстве” и в 1929 г. расстреляли.
Уже поднаторевший в таких делах Глушнев не утруждал себя тщательным сбором доказательств, а “создавал” их непосредственно на допросах. Проверка 1957 г. показала, что свидетелям давали подписывать заранее составленные протоколы. И люди подписывали их, не читая, потому что сами боялись оказаться в изоляторе, где применялись пытки.
Ледантю обвинили в том, что якобы по заданию Ленинградского обкома партии эсеров (распущенного в 1923 г.), она создала террористическую группу в Старой Руссе. И уже по ее заданию врачи Вольский и Абрамов сформировали 16 повстанческих групп в пяти районах южного Приильменья. “Повстанцы” будто бы запасались оружием для будущего выступления и исподволь вредили колхозному строительству. Все 40 жертв сфабрикованного дела были приговорены к высшей мере.