23 ноября великий князь двинулся из Сытине по льду Ильменя к Юрьеву монастырю, где устроил Ставку.
Положение в осажденном городе все осложнялось, начался голод, массовые заболевания. А тут еще временами “пушки били град”. Новгородские послы становились все сговорчивее.
1478 г. 13 января Новгород принял все условия, и главное требование Ивана: “вечю колоколу не быти, посаднику не быти, а государство все нам держати”. Так закончилось существование Новгородской республики. Отныне здесь управляли наместники. Наиболее опасных врагов во главе с Марфой Борецкой арестовали и отправили в Москву.
1481 г. В ответ на притеснения псковичей, нападения на их земли, Иван III из района Яма Запольского (верховья Порусьи и Шелони) ходил в Прибалтику на города Феллин и Тарваст. Немцы снова были вынуждены заключить “мир по старине”.
Новгородские земли были заново описаны. В южном Приильменье посажено три наместника: в Русе, в Курске (на Ловати) и Демянске. Им подчинялись волостели, сидевшие в волостях или погостах. Так в Курский “присуд” входили Рамушевский, Петровский, Устьянский и Налючский погосты. По сообщению писцовой книги около 1495 г. волость великого князя Буец “оброчные деньги и хлеб отвозили в Русу, да отдавали Елке подьячему”. По-видимому, все великокняжеские волости Деревской пятины: Стерж, Лопастицы, Велиля, Морева, как и Буец, центром имели Русу, так как не упоминаются ни в каких “присудах”. А всего было отписано на великого князя две трети земель южного Приильменья как “испокон принадлежащих правящему дому”.
Сама история подводила итоги развития Русы и Околорусья на рубеже XVI столетия.
1498 г. Опись посада Русы полностью не сохранилась. Из пяти концов исчерпывающие данные лишь по двум — Рогову и Песьему. По Мининскому не полностью. По Середке — лишь десять дворов, а дальше обрыв. Ясно, что административный центр с торговой площадью и сердцем солеваренной промышленности вряд ли был меньше Песьего, да и Рогова. Совершенно нет описи Емецкого конца, лишь упоминается Кротов. Отсутствует “старый городок” района крепости...
Но даже по этим данным можно судить о характерных особенностях города в сравнении с другими городами Новгородской земли. Во-первых, большие размеры дворов, в которых насчитывалось как минимум 3 человека взрослых мужчин, свыше 20 процентов дворов — по пять и более, семь дворов даже по 10 человек. Так нередко объединялись группы родственников: отец, сыновья, зятья, шурья. Чаще же всего сотоварищи и среди них не менее трети “суседей”. “Двор Микулка Ефимов, да Харитонко, суседи их Полутка, да Иванко, да Дмитр”. В отдельных дворах число “суседей” доходило до 6-8 человек.
Это было зависимое население, пришедшее из других мест покормиться у чужих цренов. Соляной промысел привлек сюда большое число “чужаков”, среди которых встречаются новгородцы, рязанцы, ивангородцы, литвины, карелы и даже немчины. “Двор Гришка Корела, да Офанаско Литвин, да Ивашка, да Еремка”.
Своеобразным является и землевладение в Русе. Все хозяева дворов, даже своеземцы, платили позем, то есть оброк. “Двор Ивашко Земцов, да Смолка, да Остап, да Трошко, да Данилка — позема две гривны”. Не платило лишь духовенство. Посадское население не разбито на категории “лучших”, “средних” и “молодых”, но соотношение между низшим и высшим размерами позема в соляном исчислении как 10:1, а в денежном — как 20:1 и даже 30:1 (в Мининском конце позем опускался до 1/4 гривны и поднимался до полтины) говорит о многом.
Как же управлялась Руса? Несомненно, она имела вече, и распоряжалась своими делами в интересах местного общества. Так же как в Новгороде здесь были кончанские и уличанские старосты. Каждый конец являлся самоуправляющимся районом, разрешавшим вопросы строительства, сбора ратных людей и их снаряжения, дипломатические, судопроизводства на федеративных началах (все концы выделяли по одному боярину и по житьему). Каждый конец имел свою патрональную церковь. Рогов — ц. Спаса Преображения, Песий — Никольскую церковь, Середка — ц. Бориса и Глеба, а до ее постройки — Петропавловскую, Емецкий — Георгиевскую.