“Старая Русса, — писал он, — окружена болотами, плодородными полями, очаровательными лугами и очень густыми лесами. Весь район города равнинный, и если бы не леса, глазам открылся бы широчайший вид”. В южной части озеро “достаточно широкое и глубокое, со дна с огромной силой бьют три ключа, каждый из которых выбрасывает столб воды на высоту тринадцати и более русских локтей (свыше 6 м). К северу от озера бьет другой источник такого же типа, вода через канал попадает в это же озеро”.
Леман записал весьма интересное предание со слов старожилов о сравнительно недавнем возникновении, в результате оседания почвы, озер Мокрицкое и Сереберское по левую и правую сторону Полисти при слиянии с Ловатью. Ученый приписал это размыванию подземными водами известняков, широко распространенных в здешних местах. И, наблюдая их с озера на протяжении от Устреки до Коростыни, записал: “Слои известняка выглядят очень красиво... лежат горизонтально относительно друг друга и похожи на сооруженную природой стену... Отложились в условиях моря, существовавшего в далекую геологическую эпоху”. Впрочем, заметим, что озеро Мокрицкое (Морицкое) упоминается еще в писцовых книгах XV в.
1766 г. 14 декабря обнародовали манифест о созыве “Комиссии об Уложении” и выборе в нее народных депутатов, которые должны прибыть в Москву на Всероссийское собрание. В специальном указании, поступившем в Старую Руссу, говорилось, что и она входит в число 208 городов, избиравших своего представителя. Вскоре из Новгорода доставили “Наказ” для “Комиссии”, составленный императрицей. На основании его рушане должны были составить свой и вручить депутату.
Читая “Наказ” и зная, что, несмотря на элементы вольтерьянства, он утверждал принципы абсолютной монархии, нельзя не поразиться современному звучанию многих строк.
“Равенство всех граждан состоит в том, чтобы все подвержены были тем же законам”. “Вольность есть право то делать, что законы дозволяют”.
“Приговоры судей должны быть народу ведомы, как и доказательства преступлений, чтобы всяк из граждан мог сказать, он живет под защитою закона”.
“Человека не можно почитать виноватым прежде приговора судейского”.
“Самое надлежащее обуздание от преступлений не строгость наказания, но когда люди подлинно знают, что преступающий законы непременно будет наказан”. “Гораздо лучше предупреждать преступления, нежели наказывать”... “Сделайте, чтоб люди боялись законов и никого бы, кроме их, не боялись. Сделайте, чтобы просвещение распространилось между людьми”.
1767 г. Январь. Рушане проявили большую активность во время выборов депутата, тем более, что он должен был занять вскоре новую должность — городского головы. Это было впервые, необычно, и даже по более поздним меркам вполне демократично. Выдвинули несколько уважаемых граждан, но всех удовлетворила кандидатура первостепенного купца Ивана Попова. С не меньшим энтузиазмом составляли ему “Малый наказ”, в отличие от “Большого” императорского.
30 июля. После торжественного молебна в Успенском соборе, в присутствии Екатерины и двора, 572 депутата подписали присягу, обещая добросовестно выполнять свои обязанности. Наибольший процент составляли представители городов — 208, на втором месте дворяне — 165 и тесно примыкающие к ним чиновники — 28. Далее шли однодворцы, казаки, государственные крестьяне — 116 и 54 посланца нерусских народов. Каждому при регистрации выдали специальный золотой знак, служивший гарантией депутатской неприкосновенности.
Заседания проходили в Грановитой палате Кремля. Повестка объявлялась заранее, и каждый мог записаться на выступление или подать письменное “мнение” по обсуждаемому вопросу. Руководством к выступлению служил наказ избирателей. Регламент — полчаса. Категорически запрещалось перебивать выступающего. Нарушителей правил или не присутствующих штрафовали в пользу сиротского дома. Сама императрица не присутствовала, чтобы не воздействовать на депутатов.
Для выработки законов было выделено 19 малых комиссий. Работа велась активно, особенно вокруг основных вопросов: крепостного права, прав купечества и дворянских привилегий. Развернулись бурные прения. Но… большая активность депутатов явно испугала правительство. В следующем году комиссию перевели в Петербург, а в декабре 1768-го под предлогом начавшейся войны с Турцией ее распустили. На самом деле не “на время”, а навсегда... Часть материалов была использована в последующем законодательстве.