— Откуда мне было это знать, Наташка?! — я осёкся, а у ведьмы заблестели глаза.
— Ты дал мне имя, я обожаю тебя! — и она нежно прижалась ко мне и поцеловала.
А у меня уже свербило внутри, от нетерпения, проверить, то, что она только что сказала.
— Ддавай! — вскрикнула она и соскочила с хуя.
19.12.15.
Глава вторая. Туман сгущается
Она стояла, наклонившись и раздвинув ноги и, дразня меня кончиком розового язычка, двигала жопой из стороны в сторону и сверху-вниз.
— Нуу, что же ты, милый! Суй уже!
Любуясь её жопой, я чуть не позабыл, зачем она спрыгнула.
Я обхватил член правой и отклонил его, целя Наташке в жопу, а она, медленно пятясь назад, наткнулась и прижалась анусом к головке.
Наташка замерла и я, наслаждаясь моментом и, закрыв глаза, стал медленно, плавными тычками проталкивать член в жопу. Она кряхтела и тужилась и, краснея ягодицами, насаживалась на член.
— Помогай! — не выдержала она, и я, впившись пальцами в её бёдра, натягивал ведьму, содрогаясь от наслаждения..
— Ааааа, вот он родимый!! — я не почувствовал, как член высунулся из её пизды, а Наташка, обхватив и сдавливая, дрочила его, ёрзая промежностью по хую.
— Двигай, двигай, двигай! — она подпрыгнула и, упираясь и отталкиваясь от меня ногами, елозила по члену, а потом, изогнувшись словно змея, припала к хую и сосала и лизала языком с таким усердием, что я от наслаждения впал в оргиастический транс… дальше всё происходило, как в тумане… передо моим лицом мелькали то её ноги, то груди, то жопа, а она всё еблась и еблась и еблась… и, наконец, спрыгнув и снова запрыгнув и, насадившись пиздою на хуй медленно, со стонами и, закрыв глаза, двигалась… вверх… вниз… вверх… вниз и я ощущал, как член погружается в её плоть, не выходя из неё… и в следующее мгновение мои ятра сжались и пульсирующими толчками излилась сперма… Наташка, вся пошла красными пятнами и стала задыхаться и, наконец, затихла и обмякла, и повисла на мне и я почувствовал её тело, наливающееся и тяжелеющее..
Мы лежали на лужайке, член опал и ужался до обычного своего размера, лицо Наташки зарозовело, глаза были закрыты, а на губах блуждала улыбка..
Она открыла глаза — Пять часов!!!
— Что? — не понял я.
— Ты ублажал меня пять часов подряд. Одного стебелька хватает на один час.
Она прижалась ко мне — Тебе пора, скоро стемнеет..
От её тела исходила приятная прохлада.
— И часто ты даришь мущщынкам энту травку?! — я пребывал в блаженстве.
— Я не обманула тебя, сказав, что не целовалась лет триста!
— Ааа… — я замялся.
— И не трахалась — ответила она, на мой незаданный вопрос.
— А травка эта и на женщин действует?
— Нет, только на мужскую половину рода людского, да и то не на каждого.
Она молчала, ожидая следующего моего вопроса.
Вопрос вертелся на языке, но я сдержался.
— Нет, не потому, о чём ты подумал… ты любишь женщину, а не себя в женщине… таких очень мало на белом свете.
— Поэтому я вмешалась.
— Тыы?! Не Хозяин?
— Я его попросила.
— А если б не помогли?
— Она б тебя съела.
Я поёжился — Она, что, людоедка?
— Приблудная она, не наша. Не любят её местные обитатели. Даа, мы скоро от неё избавимся.
— И много она съела… людей?
— Троих.
Я молчал, переваривая услышанное.
— Да ты не переживай так, эти люди всё равно были обречены: или блуждали бы по лесу до полного изнеможения, или в болоте сгинули б.
— А, я?
— А твой час ещё не пришёл, сладкий — она навалилась на меня грудями и всматривалась в моё лицо, словно запоминая.
— Так значит я и без твоей помощи от неё ушёл бы?
Она усмехнулась — Всё то тебе расскажи. Когда через чащу продирался в голову никакая мыслишка не тюкалась?
Я кивнул — Да, пульсировало в затылке — "Верниись!"
— Это она тебя морочила.
Я совсем запутался.
— А ты чем питаешься!
— Маленькими мальчиками, обжаренными до золотистой корочки!
Меня затрясло, не то от страха, не то от тумана, плывущего над болотом.
Наташка захохотала и легонько щёлкнула меня пальчиком по носу — Какой ты доверчивый, обвести такого вокруг пальца — раз плюнуть!
— Настои из трав, ягоды, плоды, грибы, да рыба — русалки угощают.
— Пора, мой сладкий — она встала и в густом молочном тумане я видел только её обнажённые ноги.
Я тоже встал.
— Одевайся! — она держала в руках мою одежду.
— А ты?