Следующее упоминание из разряда достоверных относит нас уже к XII веку. Известный оттоманский суфий Кямран-бей, автор множества трактатов о легендах и мифах зороастрийцев, решил лично проверить один из них и сопровождаемый лишь верным своим учеником Юсуфом, отправился в пустыню Тар. Город не пустил его к себе, Кямран-бей писал, что поющие пески вокруг города не дали ему приблизиться к развалинам, стоило лишь сделать шаг в направлении руин, как поднимался ветер, и пески выли и грохотали, хохоча и плача, чем едва не свели его и его ученика с ума. Были ли то демоны Иблиса — те самые воины Усамы, что сторожат проходы в город, — осталось для суфия неясным. Не в силах пробраться в город, он вынужден был повернуть назад.
И последнее из свидетельств, которые я хотел бы рассказать вам. Вам еще интересны мои рассказы, Андрей?
Я вздрогнул и поспешно кивнул.
— Безусловно, Петр Павлович. Вы простите, но я несколько задумался об этом городе и…
Старик махнул рукой.
— Я понял это по тому как вы меня слушаете: мечтательно витая в своих сферах. Нет, я ничего не имею против, просто боюсь, что у вас не хватит на мои рассказы кассеты в диктофоне.
— В диктофоне не кассета, а универсальная карта памяти. Она рассчитана на сто тридцать девять минут записи.
Петр Павлович вздохнул.
— Никогда не мог догнать технику, всегда она оказывалась быстрее меня. И раньше и, тем более, теперь. Все, что вы сказали, да вообще нынешнее развитие научной мысли мне кажется порой тоже каким-то своего рода мифотворчеством. Знаете, существование самой Всемирной паутины я до сей поры подсознательно считаю некой сказкой. Что вы хотите, Андрей, сказки меня окружали с самого раннего детства, сказки прошлого перемешивались со сказками настоящего. Я уж не говорю о сказках о будущем, — он вздохнул. — Ладно, вернемся к последнему свидетелю. Лорду Сеймуру Кленчарли, известному в Британии востоковеду, долгое время проведшему в Индии и хорошо знающему эту страну. Лорд Кленчарли тоже пытался найти город. В своих дневниках от 1896 года он писал, что сумел пробиться в самое сердце пустыни Тар и найти там легендарные развалины. Но на раскопки судьбою даровано было всего три дня — надвигался самум, и он и его спутники из числа живущих в Раниваре парсов, всего около десятка человек, вынуждены были уйти в безопасное место. А когда ветер смерти стих, город исчез, скрылся, занесенный барханами. Думается, такое происходило не в первый раз, и немало путешественников, исходивших вдоль и поперек пустыню, вернулись, не найдя заветных руин.
Нам же повезло. Нам — я говорю о себе, двух своих коллегах из Союза и группе археологов, откомандированных правительством из делийского института под руководством Гопала Бхандаркара. Нас троих взяли по-моему только ради советско-индийской дружбы, поскольку командование экспедицией только официально принадлежало Бхандаркару, на самом деле координацию и контроль осуществляли трехзвездные генералы Генштаба; впрочем, и сам Гопал носил полковничьи погоны.
Нашей экспедиции был выделен одномоторный биплан «Сессна», вообще, денег Минобороны на нас не жалело, и это несмотря на ту нищету, что мы встретили в Раниваре; хотя кому-кому, а индусам не привыкать к нищете. Но я отвлекся: поиски с воздуха продолжались около шести дней, после чего нам пришлось прерваться на самум. Ветер безумствовал около суток, сами парсы признавали, что давно ничего подобного не видывали. Когда же он утих, и самолет вновь мог подняться в воздух, то в тот же день его пилот обнаружил появившиеся со дна песков руины, не нанесенные на карты, в ста пятидесяти километрах к северо-западу от Ранивары. Немедленно мы тронулись в путь и к ночи были уже у стен города.