– За кого? Кому я нужна? Я не такая красавица, как вы, Атенаис. Никто не позарился на меня, когда я была еще молода и непорочна. Так что кому я нужна сейчас?
«Мне уже двадцать семь, и я вываляла свое доброе имя в грязи», – отчаянно хотелось крикнуть мне. Вместо этого, я попыталась взять себя в руки и сказала:
– У меня нет ни красоты, ни приданого, ни земель. У меня нет ничего, кроме отцовского имени, и даже его я умудрилась опозорить. И за кого, по-вашему, я должна выйти замуж?
Атенаис задумчиво накрутила на палец золотистый локон.
– Вы можете идти, – сказала она мадемуазель де Ойлетт, которая немедленно поднялась и вышла из комнаты.
Атенаис помолчала еще несколько мгновений, не сводя с меня пристального взгляда.
– Вы мне нравитесь, Шарлотта-Роза, – произнесла она наконец. – Вы никогда не пытались завоевать расположение короля или нанести мне удар в спину. Вы умны, но не злонамеренны. И кровь ваша столь же благородна, как и моя. Я прихожу в ярость, глядя, как всякие ничтожества при дворе пытаются подняться повыше, добиваясь благосклонности короля. И вы можете быть мне полезны, да, можете. – Последние слова она произнесла почти шепотом, так что я едва расслышала ее.
Я стояла, боясь дышать, пока она разглядывала меня, задумчиво покручивая прядь волос на пальце. Затем, похоже, она пришла к какому-то решению, потому что перестала терзать локон и подалась вперед.
– Я знаю кое-кого, кто может помочь вам, но вы должны пообещать мне, что никому не расскажете о ней.
– Да кто же может мне помочь?
– Было бы желание, а способ всегда найдется, – туманно ответила она. – Вам понадобятся деньги, но здесь я помогу вам, если только вы не забудете, что обязаны мне лояльностью и благоразумием.
– Разумеется.
– Вам понадобится сильная воля и крепкий желудок, – предостерегла она меня.
Я подумала, что она имеет в виду хладнокровную решимость выйти замуж за человека, которого я не люблю, скорее всего, пожилого мужчину с брюшком и неприятным запахом изо рта. Я попыталась улыбнуться.
– Разве это не меня называют Дунамис?
– Вы должны быть уверены, что хотите именно этого.
Я шумно выдохнула.
– Я сама не знаю, чего хочу.
– Разумеется, знаете, – нетерпеливо заявила мне Атенаис. – Молодой человек благородного происхождения и состоятельный, который умеет вести себя при дворе, и который закроет глаза на ваши интрижки после того, как вы подарите ему наследника или даже двух. Достаточно привлекательный, чтобы не вызывать у вас отвращения, но не настолько красивый, чтобы обращаться с вами с презрением. Достаточно умный, чтобы вам не было с ним скучно, но не настолько, чтобы видеть вас насквозь. Достаточно богатый…
– Разумеется, я бы хотела иметь такого мужа. Но, позвольте спросить, где его взять?
Атенаис с раздражением уставилась на меня.
– При дворе полно таких мужчин, Шарлотта-Роза. Дайте себе труд присмотреться к ним повнимательнее и выберите того, кто вам подойдет. Он должен быть в фаворе у короля, если вы хотите сослужить добрую службу своей семье.
Последние слова она произнесла с нескрываемым презрением, поскольку муж самой Атенаис благосклонностью короля не пользовался, и ей приходилось полагаться исключительно на свой ум и красоту, чтобы составить состояние своей семье.
– О да, богатая красотка вроде меня может запросто перебирать мужчинами.
Атенаис улыбнулась.
– Разумеется, может. Но выбирайте мужа с умом, потому что, раз начав, вы уже не сможете пойти на попятный.
Во мне проснулось любопытство и… страх.
– Когда вы выберете себе подходящего мужчину, вам понадобится что-либо, принадлежащее лично ему. Использованный носовой платок, прядь его волос, обстриженные ногти…
– Это похоже на колдовство.
Атенаис откинулась на спинку дивана, глядя на меня сквозь полуприкрытые веки.
– Ничуть. Скорее, любовный приворот. Неужели вы не хотите выйти замуж, иметь шикарный дом, слуг и кучу нарядов? Разве не будет это сладкой местью всем тем, кто потешался над вами и презирал вас?
Я заколебалась. Это и впрямь было бы недурно.
– И ваше время будет принадлежать только вам. Вы сможете делать все, что вам заблагорассудится.
Искушение было слишком велико. Проглотив комок страха, застрявший вдруг в горле, я кивнула.
– Очень хорошо. Я согласна.
Прядь волос
Версаль, Франция – май 1678 года
Всю следующую неделю я высматривала в толпе ничего не подозревающих придворных мужчину, за которого можно было бы выйти замуж.