Маргерита кивнула. Мать задула свечу, и та погасла, оставив в воздухе завиток горького дыма. Они стали на ощупь спускаться по лестнице. Паскалина крепко держала дочку за руку.
Алессандро ждал их во дворе, где он обжигал маски из папье-маше. Клочья тумана цеплялись за решетку водяных ворот, выводящих на берег, которые Алессандро распахнул настежь. Со стороны канала доносился легкий плеск.
– Лодка уже ждет. Идемте быстрее. Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел, как мы отплываем.
Вглядываясь в темноту, Маргерита различила изогнутые очертания гондолы, покачивающейся на волнах. На корме ее кто-то стоял, держа наготове длинное весло. Гондольер повернулся и улыбнулся Маргерите. Да это же zio[70] Эдуардо! Маргерита улыбнулась в ответ, хотя на душе у нее скребли кошки. Что делает ее родной дядя здесь, да еще посреди ночи? Они что же, отправляются в гости к ее nonna?
Паскалина перелезла через борт, а затем помогла подняться в гондолу и Маргерите.
– Тише, mia cara.
Алессандро опустил створку водяных ворот и стал запирать их. Ключ громко заскрежетал в замке. Он поморщился и прошептал:
– Сколько месяцев собираюсь смазать этот замок, да все забываю.
– Ш-ш, – прошипела в ответ Паскалина.
Гондола медленно скользнула вперед, разрезая изогнутым носом туман.
– Вернемся ли мы когда-нибудь домой? – Алессандро смотрел на исчезающий вдали маленький домик, в котором родился и вырос.
– До тех пор, пока жива La Strega, – нет, – ответила Паскалина.
– Мама, куда мы плывем?
– Не знаю.
Темные стены по обеим берегам расступились, и гондола выскользнула в Большой канал[71]. Маргерита различала в темноте смутные очертания куполов и шпилей, выделявшихся на фоне черного неба, и слышала слабый плеск воды о камни набережной.
Внезапно прямо в глаза им ударил яркий луч света. Маргерита съежилась и зажмурилась. Паскалина ахнула и крепко обняла дочь обеими руками. Алессандро выругался.
– Вперед, вперед! – Zio Эдуардо налег на весло, посылая лодку вперед.
Но по обеим сторонам гондолы уже возникли темные фигуры, вцепились в нос и корму и потащили ее к набережной. В темноте раздался высокий писклявый голос:
– Хватайте девчонку!
– Нет! – Паскалина изо всех сил прижала Маргериту к себе, но чужие руки схватили малышку и оторвали от матери.
Со всех сторон раздавались стоны и крики. Глухой удар. Всплеск. Мать пронзительно закричала.
– Тише, вы! – рявкнул писклявый голос. – Только скандала нам еще не хватало.
Гондола накренилась, когда гигант шагнул на борт. Одной рукой он оттолкнул Паскалину, а другой схватил Маргериту. Паскалина пронзительно закричала и рванулась к дочери. Маргерита брыкалась и дралась изо всех своих слабых силенок, но это было все равно, что колотить набитый шерстью тюфяк. Ни один из ее ударов не произвел на луноликого гиганта ни малейшего впечатления. Похоже, он просто не замечал их. Перебросив Маргериту через плечо, прямо с борта гондолы он шагнул на берег.
– Маргерита! – Паскалина отчаянно пыталась направить медленно удаляющуюся гондолу к берегу, загребая воду обеими руками и захлебываясь плачем.
– Мама! Папа!
Гигант заткнул ей чем-то рот, оборвав крики.
– Замолчи, не то я тебе так врежу, что ты у меня язык откусишь.
Маргерита заплакала, пытаясь вытолкнуть кляп, и заколотила по спине гиганта кулачками. Он шлепнул ее по попе.
– Не дергайся!
Маргерита вытянула шею, напрягая зрение, чтобы разглядеть, куда уносит ее великан-кастрат. Но вокруг смыкались каменные стены, а сверху нависало угрюмое каменное небо. Со всех сторон ее окружал сплошной камень.
Через некоторое время гигант вытащил у нее изо рта кляп и дал выпить какой-то мерзкой жидкости. Маргерита закашлялась и попыталась выплюнуть ее, но гигант огромной рукой ловко зажал ей подбородок, так что девочке пришлось проглотить эту гадость. Жидкость обожгла горло и пищевод, зато согрела желудок. Ее уложили в гондолу и накрыли с головой какой-то темной тканью. Она лежала неподвижно, ее тошнило от страха и качки, пока мир, который она знала, навсегда уплывал от нее вдаль.
Ей казалось, что минули долгие часы. Маргерита то приходила в себя, то вновь забывалась, борясь с подступающими кошмарами. Всякий раз, просыпаясь во тьме, охваченная отчаянием, девочка вновь старалась провалиться в беспамятство.
Но в конце концов Маргерита очнулась окончательно. Голова у нее раскалывалась от боли, и ее тошнило.
71
Гранд-канал – главная водная артерия Венеции, по обоим берегам которой высятся роскошные дворцы-палаццо. На нем же располагается и знаменитый мост Риальто-Бридж.