На дрожащих ногах Микаэла выбралась из машины и увидела, что передние колеса уже почти висят над «пропастью».
– Я же вам велел оставить машину возле амбара! – К ней широкими шагами направлялся Коул Рассел.
К вящему удивлению Коула, эта пигалица набросилась на него:
– Но при этом вы не потрудились объяснить, в чем дело!
– Вы должны были просто послушать! – уже не церемонясь, зло сказал он. – Отойдите!
Коул отстранил Микаэлу, словно она была каким-то неодушевленным предметом, и до ушей девушки донеслось невнятное ругательство, которое он пробормотал сквозь зубы. Перегнувшись через кресло водителя, Коул поставил рычаг переключения скоростей в нейтральное положение, а потом, почти не прилагая усилий, откатил автомобиль назад.
– Ключи.
– Что?
– Давайте ключи. Я вытащу ваши сумки из машины, а потом отгоню ее к амбару. Или вы этим займетесь сами?
Микаэла вручила Коулу ключи и молча наблюдала, как он с обманчивой легкостью достает из багажника ее чемодан, сумку и корзину для пикника на двенадцать персон, в которую она уложила продовольственные припасы на первое время.
– Кажется, вы сюда надолго.
– Что?
– Я говорю, что, судя по количеству вещей, вы сюда надолго.
– У меня небольшой отпуск. Захотела провести его на ранчо. – Микаэла решила, что предоставила исчерпывающую информацию. Больше мистеру Расселу знать не полагалось. Но его неожиданное заявление просто поразило ее:
– Не слишком хорошая идея.
– Простите?
– Вы не предупредили о своем приезде.
– А должна была?
– По-видимому, нет. – Его губы изогнулись в гримасе, лишь отдаленно напоминающей усмешку. – Хочу вас предупредить, что в доме сейчас нет электричества. К тому же дом Теда в таком запустении, что вы рискуете сломать себе… что-нибудь, едва отойдя от порога.
Дом дядюшки Теда, как и это ранчо, вот уже больше четырех лет были ее собственностью, но Коул Рассел упрямо назвал в качестве хозяина бывшего владельца. И что он имел в виду под словом «запустение»?
Микаэла бросила взгляд в глубь двора, где, почти целиком скрытый разросшимися деревьями, стоял дом дяди Теда. Ее дом.
– Пойдемте, – резковато сказал Коул, – только под ноги смотрите.
Едва он это произнес, Микаэла почувствовала, что ее нога погружается во что-то мягкое. Невольно она отпрянула и тут же, взглянув вниз, выругалась.
– Дерьмо!
– Вот именно. И не говорите, что я вас не предупреждал, – сказал Коул, наблюдая, как Микаэла яростно пытается отчистить свою туфельку.
Когда девушка подняла голову, то обнаружила, что не один Коул забавляется этим зрелищем. Несколько неизвестно откуда взявшихся работников – где они все были, когда Микаэла надрывалась?! – следили за бесплатным представлением. На лицах некоторых она обнаружила ухмылки, другие рассматривали ее так, словно впервые в жизни им довелось увидеть женщину.
Микаэла тут же забыла о туфлях. Она вдруг представила, как нелепо смотрится в своем наряде от-кутюр посреди этого двора, рядом с этими людьми, одетыми так просто, насколько это вообще было возможно: в клетчатые рубахи, потертые джинсы и короткие сапоги.
Она была здесь чужой, ненужной и незваной, совершенно непригодной…
– Мисс Престон, с вами все в порядке? – спросил Коул, и Микаэла поняла, что бессознательно вцепилась в рукав его рубашки.
Она с трудом заставила себя разжать пальцы. Коул жалостливо смотрел на нее, как на самое никчемное существо в мире.
– Нет. И вам об этом известно лучше всех, не так ли, мистер Рассел?
– Парни, вам что, нечем заняться?! – прикрикнул Коул на зевак, и те быстро ретировались по своим делам. Когда же двор опустел, он повернулся к Микаэле. – И что это значит?
– Вы должны были предупредить заранее. И на кой черт кому-то понадобилось перекапывать двор?!
При упоминании нечистого Коул рассерженно нахмурился и сурово поджал губы, как ревностный католик при виде языческого обряда.
– Следуйте за мной, мисс Престон! – холодно сказал он вместо ответа, подхватил ее вещи и двинулся в обход машины.
Когда Микаэла повторила его маневр, то обнаружила две хлипкие доски, перекинутые через траншею, которая при более близком рассмотрении показалась ей противотанковым рвом, который она видела на иллюстрации в какой-то исторической книжке.
– Проклятье… – пробормотала Микаэла, глядя на спину Коула, который уже перешел на другую сторону и теперь стремительно удалялся по направлению к дому. – Мистер Рассел!
Он остановился, потом нехотя обернулся и посмотрел на замершую перед траншеей Микаэлу.
– В чем дело, мисс Престон?
– Я не могу… то есть это… этот мостик… Он выглядит ужасно ненадежным… – пролепетала она, облизала пересохшие губы и с тоской посмотрела на дно траншеи. Дно было довольно далеко, и, если она грохнется вниз, мало не покажется.
– Уверяю вас, что доски выдержат. Идите же!
– Я не могу… Я правда не могу… – пробормотала девушка.
Ее фобия давала о себе знать. Если у Микаэлы под ногами вместо твердой земли оказывались шаткие конструкции наподобие этой – она просто теряла голову!
Коул вернулся и, остановившись на противоположной стороне, протянул ей руку.
– Держитесь.
Она попятилась.
– Вы желаете, чтобы я вас на руках перенес? – жестко поинтересовался он, и Микаэла отчетливо поняла, что за эти десять минут, что они провели вместе, она успела довести Коула Рассела до белого каления.
Обычно на это – даже при большом ее желании – у Микаэлы уходило гораздо больше времени. Кажется, она поставила своеобразный рекорд!
– Нет, я желаю, чтобы здесь, – она ткнула пальцем в хлипкие доски, – лежало что-нибудь более надежное.
Коул не стал тратить время на бесполезную дискуссию. Он перешагнул на ее сторону, перехватил сумки в одну руку, Микаэлу в другую и поволок их – и Микаэлу, и сумки – по этим самым хлипким доскам. Как раз в середине под тяжестью двух тел они опасно прогнулись, но Микаэла только и успела, что испуганно охнуть, как уже оказалась на другой стороне. Но вместо того, чтобы отпустить, Коул Рассел, продолжая сжимать руку бедняжки, поволок ее дальше.
Микаэла изо всех сил уперлась ногами в землю и выдернула свою ладонь из его пальцев.
– Я сама в состоянии добраться до дома! – заявила она, растирая сплющенные пальцы.
– Я только на это и надеюсь!
– Все плохо, плохо… просто ужасно… – бормотала Микаэла, преодолевая последние ярды, отделявшие ее от дома.
Плохо было все: ее стычка с Коулом Расселом, слишком скудный запас хороших манер и терпения управляющего ее ранчо и дом, встающий перед ней во всей красе. Он сильно постарел и выглядел убого. Краска облупилась, доски кое-где рассохлись, а давно не мытые окна казались слепыми.
Когда Микаэла добралась до входной двери, Коул успел уже скрыться в доме. Микаэла опасливо шагнула в полутемное нутро и едва не столкнулась в дверях с выходящим Коулом.
– Прошу вас, мисс Престон.
С ней еще никто и никогда не обращался так бесцеремонно. Коулу Расселу это с рук не сойдет!
Но едва Микаэла увидела его глаза, как у нее пропало всякое желание изливать на этого мужчину свое раздражение. Она подавила в себе желание прошмыгнуть в дом бочком и, расправив плечи, вошла очень медленно.
И хорошо, что медленно! Микаэла едва успела сделать пару шагов, как обо что-то запнулась и едва не растянулась прямо у порога. Только в самый последний момент, ухватившись за что-то напоминающее колонну, она сумела удержаться на ногах. Девушка сдернула очки и стала испуганно озираться по сторонам, но это занятие имело бы смысл только в том случае, если бы у нее имелся прибор ночного видения: в комнате было так сумрачно, что едва угадывались отдельно стоящие крупные предметы. И Рассел как в воду канул.
Она была так напряжена, что, услышав скрип, едва не подпрыгнула. Но стало немного светлее – Коул открыл тяжелые ставни, и Микаэла смогла осмотреться.
Лучше бы она этого не делала! Внутри дом выглядел еще более убогим, чем снаружи. Повсюду паутина и толстый слой пыли. Какой-то непонятный хлам по углам и запах затхлости и сырости… Господи, что она тут делает?! По правде говоря, любой здравомыслящий человек предпочел бы разместиться в коровнике, который выглядел как на глянцевых фотографиях из специального журнала о сельском хозяйстве. Или на худой конец в одном из многочисленных амбаров, вид которых наводил на мысли об укрепленных стенах фортов времен Дикого Запада.