— Мне восемьдесят четыре. И это не то, чему всегда можно научиться за долгую жизнь. Это скорее дар…
Наш разговор прервали залпы артиллерии. Один снарядов упал почти рядом. Как по команде все нажали на газ. Впереди показался перевалочный пункт вампиров. Наши уже хорошенько здесь поработали. Полно трупов и горящей бронетехники. К сожалению, с обеих сторон.
— Загоните грузовики туда, в гаражи! — сигналя, кричал оборотень из окна.
Ворота оказались открыты. Но успели лишь две из трех машин. Снаряд попал прямо в кузов. Кроме мощного взрыва начался фейрверк от взрывающихся патронов.
Я выставил щит от осколков, но справа вспыхнула бочка с горючим. Последнее, что осталось в памяти — как я лечу сквозь караулку, сделанную из дерева, насквозь. А голова помнила холодный песок…
Казалось, что прошло не больше секунды, как вернулось сознание. Но я оказался совсем в другом месте. В небольшом скромном доме на деревянном полу. Болело все тело.
С трудом поднявшись, я увидел, что перевязан окровавленными бинтами где только можно. Война закончилась? Мы победили?
Тут послышался чей-то стон, сопровождающийся тяжелым дыханием. Каждое движение немного открывало бинты, что резало по раненой коже. На кровати лежал Коннорс. Все его тело покрылось испариной, глаза мутные, и все сопровождалось дрожью, короткая бородка и волосы взмокли. А справа сидел без сознания волк-оборотень из отряда Макарова. Его горло было крепко перевязано, а пальцы на руке отсутствовали.
В комнату как раз вошел их командир оборотень.
— Мы победили? — слабым голосом спросил я, с трудом садясь на свободный стул.
— Еще нет — ответил тот.
В его руке был стакан и ведро с чистой холодной водой. Он хотел напоить Курта, которого мучила жажда. Но тот просто отмахнулся, покрывая его матом.
Тот не остался в долгу и выругался по-русски. Почему-то было приятно слышать родную речь.
— Когда артиллерия перестала стрелять, я отправил грузовики дальше. До цели доехал один, и в общей сумме погибло пятеро моих ребят — Макаров вздохнул — По дороге они подхватили его — он кивнул на лугару — Весь его отряд был мертв, он просто шел вперед, потом полз, мучаясь от жары и судорог… Малярия проявила себя не вовремя.
— Я предлагал ему лекарство… Он отказался… — с презрением я смотрел на собрата, который сам себя довел до всего этого.
— Я бы никогда ничего бы от тебя не взял, ублюдок… — прошипел тот, отворачиваясь к стене.
— Ваши войска завязли у последней линии обороны. Пантеры доставляют еще боеприпасы с базы, но туда скоро подберется резерв вампиров. И у тех, и у тех силы на исходе. К тому же на поле боя объявился лидер клана — продолжил свой рассказ Макаров — Мы в двух километрах от фронта. Здесь было неплохое место, чтобы укрыться.
— Были приказы от командования?
— Мои люди ушли туда час назад. Скоро узнаем.
После молчание продолжилось с минуту, и Макаров вышел на улицу.
Я смотрел в пол, изредка посматривая на Коннорса. Мои раны оказались несерьезными. Небольшие ожоги, сильные ушибы и перелом ребра, который уже почти зажил. Уцелевшие наручные часы показали, что прошли целые сутки. И такая же холодная ночь уже давно вступила в свои права. Раз ничего не кончено, придется воевать дальше. А Курт заработал себе больничный. Везучая тварь…
— Торжествуешь, ублюдок? — лугару с трудом сел на кровать.
— Нет. Просто презираю тебя — тихо ответил я — Если ты готов ради собственного идиотизма погубить общее дело. Ты отвратителен. Может, я и не лучший человек во всем мире, но несмотря на это, я гораздо лучше тебя…
— Похоже, Мартин многое про меня рассказал — хрипло усмехнулся Курт — И как ведь сказал. Человек… Хочешь знать правду? Хочешь знать, почему я на самом деле тебя ненавижу? Я поведаю тебе, кто из нас лучше.
— Хочу. Поведай мне! — ядовито сказал я, начав сдирать бинты с обнаженного торса.
Коннорс долго собирался с мыслями, будто придумывал более ложную причину.
— Когда мы первый раз встретились… Ты рассказал мне о смерти Волка… Я предполагал, что ты тварь, которая убила его, ударив в спину. Только Дитрих почему-то тебе поверил. Но приказ сверху был устроить твою жизнь… У меня не было выбора — Курт поднял глаза вверх, откинув голову, сжимая трясущимися руками колени.
Все же он стойко выдерживал симптомы болезни. Даже мог бы заставить себя сражаться, если потребуется.
— У меня не было выбора… — повторил лугару — Ты русский, из низшего слоя общества… Тебя нужно было определить на серьезную работу, где за тобой будут следить… Ты умел убивать, а это прекрасное качество. Поэтому я определил тебя в полицию… К Митчеллу. Моему племяннику — единственному, кому я мог доверять на сто процентов. По моим расчетам, ты бы еще долго ходил бы там в сержантах и никому бы не мешал — все, чего бы ты добился…
Я слушал, не перебивая. Можно ли доверять всем словам? Ведь это может скатится в бред помутившегося сознания. Не знаю, пока лучше просто послушать дальше…
— Но ты как-то умудрился привлечь себе внимание… Завел роман с дочкой Ладлоу… А тот решил нас шантажировать. Мы его не убрали по тихому сами, потому что такой союзник пригодится, и его единственное требование — чтобы ты отвалил от его дочери — было ничтожным… Но после доблестного капитана убили… Тебя забрали под стражу в качестве одного из подозреваемых. Тень пала на мою репутацию… — к Коннорса вернулся осмысленный взгляд, полный ненависти — Но дальше… Во время резни в Лос-Анджелесе… мой племянник… он пожертвовал собой. Ради тебя. Ради тебя, твари, которую он до конца не знал… Мне хотелось тогда убить тебя… Тогда около его могилы на кладбище я хотел пустить пулю тебе в лоб… Но сдержался. Тогда я сделал тебя моим личным агентом. Так тебя можно контролировать, раз не осталось никого, кому я сам могу доверять. И тут ты вновь в центре внимания. Убил одного из террористов, невесть как оказавшись в нужном месте…
Я закончил с повязками и взял стакан воды с хлипкого стола, от которого отказался Курт. Но тому было плевать.
— И тут Армстронг берет тебя под крыло, переводит в ФБР, ты потом становишься героем… И это не первая твоя медаль. А после карьера в ЦРУ. Не прошло и года, а ты добился того, чего я добивался пятнадцать лет… Мне стыдно называть тебя собратом. А теперь еще приходится называть коллегой… Это ужасно.
Я осушил стакан воды. Не в силах больше сидеть, Курт лег на спину.
— Я через неделю после нашего знакомства получил точные данные… Волк пожертвовал собой, чтобы спасти тебя… Поэтому я не убил тебя… В память о нем. Почему он тебя спас, когда мог сбежать от оборотней сам? Почему Митчелл спас тебе жизнь? Почему?! Ты можешь мне ответить?!
Мне показалось, или из его глаза потекла слеза? Или же это пот?..
Это вся причина? Он ненавидит меня за то, что его лучший друг и племянник пожертвовали ради меня жизнями? Проклятье… Я мог строить догадки о чем угодно, но только не об этом. Я «отнял» их у него, а мои успехи продолжают доказывают, что их жертвы были не напрасными.
Раньше такого не было, но теперь внутри постепенно росло чувство вины… Нет, мне не жаль Коннорса. Жаль тех, кто сделал это ради меня. Я никогда не придавал большое значения их жертве. Наверное потому что не хотел этого, мне не давали выбор. Они просто это делали…
— Я… — слова застревали в горле — Я не просил их этого делать, Курт — я впервые обратился к собрату по имени — Если бы они спросили… Хочу ли я этого… Я бы сказал нет. Я пытался вытащить Волка и Митчелла… Чтобы спасти их самому… Возможно, даже бы сам пожертвовал своей жизнью…
Теперь лугару слушал, не перебивая. Непонятно, придал ли он моим словам значение или нет… На лице больше не отразилось ни одной эмоции.
Я встал со стула. Каждый шаг давался тяжело. На улице был сильный ветер. Мы встали лагерем в небольшом городке. Вокруг сновали оборотни и редкие местные жители, оставшиеся в своих домах, несмотря на войну у них под носом. Да, это точно настоящая любовь к своей земле…
Ветер становился сильнее. Но опять же до песчаной бури далеко. Как я узнал потом, такая же погода была много лет назад…