— Вы от моего отца?
Сразу догадалась. Похоже, такие визиты уже стали обычным делом.
— В некотором роде…
— Подождите пять минут, я соберу мою дочь в школу…
Вскоре мы сидели в гостиной. Я отказался от предложенных напитков, хотя сказывалось похмелье после многодневного запоя. По дороге удалось зацепить взглядом фотографии. Ни одной с отцом. Зато с много с мужем и дочерью. Все по правилам…
— Я слышала, что он в больнице…
— Ничего серьезного. Несколько пулевых ранений, осложненных малярией… Выкарабкается — поспешил успокоить ее я.
— Я не запомнила ваше имя…
— Алан — плевать пока на фамилию.
— Алан… — повторила она — Так зачем вы здесь?
— Давным-давно… — а ведь и вправду давно — Я был напарником вашего двоюрдного брата… И был рядом с ним, когда он умирал… И… — я запнулся — Ваш брат пожертвовал собой ради меня.
Джулия ничего не говорила минут десять. Ее взгляд быстро наполнился горестью, а после словно стал оценивающим.
— Он просил передать письмо, что написано с его слов вам… — я протянул злополучный конверт, решив закончить неловкую паузу.
Женщина молча прочитала письмо.
— Он не планировал жертвовать собой… Планировал встретиться после… Как все закончится… Но при этом не надеялся, что выживет… — вытирая слезы, прошептала она.
Мне от этих слов стало совсем плохо. Пистолет в машине. Нужно просто встать, выйти из дома, дойти до автомобиля и вышибить там себе мозги.
— Он наверняка считал вас достойным человеком, раз пожертвовал своей жизнью…
— Но я недостоин… — я отвел взгляд.
Зря сюда пришел…
— Почему же? Мой брат всегда хорошо разбирался в людях…
— Я обычный убийца без какого-либо будущего… — не хотелось встречаться с ней взглядом, поэтому я прикрыл глаза ладонью.
— Понятно… — через несколько минут, уложив руки на колени, сказала Джулия — Я подумала, что вы простой полицейский, который служил с моим братом в одном участке… К сожалению, я не умею отличать людей от… ну вы понимаете…
— И как же вы это поняли? — меня удивила ее проницательность.
— Вы слишком молоды для сломленного жизнью полицейского… А вот сломаться на войне легко… Вы похожи на моего отца…
— Я не как он! — вспылил я.
Но женщина отреагировала вполне сдержанно и просто продолжила.
— Его сломал Афганистан… Он сделал там что-то, за что не может себя простить. И пытается исправить ошибки, не замечая, что совершает новые. Стал озлобленным, нелюдимым… холодным. А после он ушел от нас с матерью. Потому что знал, что своим присутствием причиняет только боль. Почему я сказала вы похожи? Такой обреченный взгляд есть только у отчаявшихся…
Я резко встал с кресла и прошелся по комнате, схватившись за голову.
— Значит, жертва вашего брата была определенно напрасной…
— Я так не считаю. Но если вы станете похожим на моего отца, то да. Это будет конец.
— Вы ненавидите его?
— Нет. Мне просто жаль его… Как и всех вас.
Я обернулся. Было странно все это слышать. Но во всех этих словах есть доля правды. Жизнь научила меня бороться, а сейчас все спускается в трубу. Но хватит ли сил преодолеть все это?..
— У вас больше никого не осталось, кроме отца? — не знаю, зачем спросил это.
— Никого, кроме мужа, ребенка и матери… Но она сейчас в доме престарелых… Отец вряд ли соизволит с ней попрощаться…
— Вряд ли… — подтвердил я.
Может в Коннорсе и осталось что-то человеческое, но точно только все самое плохое.
— Простите, мне наверное не стоило приходить, мне пора…
Да уж пора. И так слишком тяжело.
— Нет, спасибо, что зашли — Джулия взялась проводить меня — Главное не сдавайтесь… — были ее последние слова, прежде чем дверь закрылась.
Нечеловеческий слух уловил по ту сторону тихие всхлипы. И кому этот разговор дался тяжелее?
Обернувшись, я увидел, что мою машину кто-то угнал, вместо нее стоял серебристый седан с тонированными боковыми стеклами. Раздался громкий призывный гудок.
— Чертово ЦРУ… — выругался я по-русски и со злостью сел в машину.
— Привет, Алан… Мы уже встречались. Я генерал Мальком — я посмотрел на мужчину за рулем.
Теперь он ничем не напоминал того оборванца, которого мы подобрали в Казахстане. Хорошо уложенные волосы, короткая борода по все лицо, черная повязка на правом глазу, идеально выглаженный серый костюм без галстука. Хотя военная форма точно подойдет ему лучше.
— Какие будут приказы, сэр? — я отдал честь, насколько позволял салон машины, когда она тронулась вперед.
— Оставь это для войны. И ты вне моего подчинения. Ты работаешь на Армстронга…
— Значит, вы заведуете ЦРУ?
— Я не имею никакого отношения к ЦРУ. Я военный генерал.
Черт, к чему он клонит? Что ему надо?
— Тогда зачем я вам нужен?
Тут генерал достал два пакетика белого порошка, что до этого лежали в бардачке моей машины.
— Совсем мозги в Африке отшибло? Сторчаться решил?
Как своего сына, черт побери, ругает.
— Вам-то какое дело? Главное, что я не собираюсь употреблять, когда воюю…
Страха определенно не было. Вероятно, еще не отошел до конца от прошлого прихода. Командование со своими приказами начало казаться чем-то несущественным.
— Все понятно…
Что понятно? Почему генерал, не имеющий никакого отношения к ЦРУ, и вообще ко мне, приехал сюда?
— Я многое пропустил за добрый десяток лет… А потом мне стало интересно, кто же помог Армстронгу меня спасти — словно прочитав мои мысли, ответил Мальком — Смотрю последние донесения по поводу тебя, а ты на наркоте…
— Меня, что, барыга сдал?
— Да сдался ты ему. А то ты под кайфом по улицам не шлялся? Думал, никто не заметит, да?
Да, тогда действительно думал, что всем плевать, ходил по улицам. Ощущения от героина у лугару совсем другие, не как у людей. Постоянно хочется двигаться, хоть и ходишь, как гребаный лунатик…
— Все равно… Какое вам до этого дело?
— Сейчас объясню…
Я не заметил, как мы оказались в довольно безлюдной части города. Резко затормозив перед переулком, лугару повернул машину, совершив дрифт на девяносто градусов и выкинул меня телекинезом из машины, попутно оторвав переднюю дверь.
Настолько расслабился, что сообразил о произосшедшем только лежал на спине на асфальте. И вставать как-то не хотелось.
— Просто я ненавижу таких, как ты… Щенок… Повоевал меньше года… — генерал ходил вокруг меня — Девушка порвала с ним… И теперь, все, да?
Мальком схватил меня за горло и с легкостью поднял в воздух. Для лугару он неимоверно физически силен.
— Думаешь, ты уже закоренелый ветеран, который заслужил приступы жалости к себе? Моих лучших друзей убили в Нормандии. Я годами сидел в джунглях Вьетнама и глотал пыль в Афганистане. Вокруг меня гибли сотни, если не тысячи!
Я пытался вырваться, но бесполезно. Но генерал сам меня отбросил к ближайшей стене, где осталась приличная вмятина, а потрепанная куртка оказалась вся измазана кирпичной крошкой.
— Кого ты из себя корчишь? Щенок. Что еще в твоей жизни случилось такого? Отец избивал? Бывает. Особенно в такой варварской стране, откуда ты родом.
Казалось, что я уже привык к нападкам Коннорса и еще некоторых, кому сильно не понравился. Но сейчас такое состояние, что гнев бесконтрольно закипал внутри.
В генерала полетел мощный поток молний. Даже самую мощную защиту пробьет. Поэтому лугару направил его в разные стороны. Теперь мне показалось, что он убьет меня на месте… Сил осталось мало — я хорошо выложился.
— Хотя бы капли самоуважения к себе остались…
Дальше последовало несколько мощных ударов, и Мальком прижал меня локтем за горло к стене.
— А теперь еще раз посмотри на себя… Хочешь кайфовать? Переходи на кокаин и марихуану. А с героина тебе потом может год понадобиться, чтоб окончательно слезть!
— А как вы с этим справляетесь? — прохрипел я, пытаясь вырваться из крепкой хватки.
— У нас есть цель. Мы движемся к ней. Мы знаем, что все это не зря! Ради чего воюешь ты?