Железной Десятке все еще противостояло немалое количество кораблей, и ни один из них не проявлял ни малейших признаков капитуляции.
— Мы атакуем с двух сторон и таким образом наиболее выгодно используем свою позицию. Как только первое крыло вступит в бой, второе начнет сближение. Сынам Хоруса придется сражаться на два фронта. Затем отстающий фланг…
Пронзительный визг помех в воксе не дал ему договорить.
Несколько смертных членов экипажа поморщились, а Медузон и Мехоза посмотрели на вокс–громкоговоритель рубки.
Ayг повернулся к вокс–мастеру, седому лысоватому человеку с темной щетиной на щеках и бионическим левым ухом:
— Неполадки, Баэлор?
— Нет, лорд, сигнал поступает на «Железное сердце» извне. Он направлен с флота мятежников.
— Может, они хотят сдаться? — сухо произнес Мехоза.
Медузон не ответил. Он едва услышал его слова.
— Что же на этот раз? — спросил он самого себя, расслышав знакомый голос.
— Медузон… Это сообщение для короля голодранцев, известного как Шадрак Медузон.
— Вот, опять, — сердито бросил Мехоза. — Он провоцирует нас, военачальник.
— Он провоцирует меня.
В сообщении, как и прежде, излагались намерения Марра, насмешки над Медузоном и посулы скорой его смерти.
— Заткни его! — потребовал Ayг, несмотря на то что вокс-мастер уже пытался, хотя и безуспешно, блокировать сигнал.
Ayг покинул свое место и подошел к Баэлору, сидевшему перед вокс–станцией:
— Выполняй, или я сам этим займусь.
А затем случилось то, чего еще никогда не было, и все стали прислушиваться, оставив свои занятия.
— Ты провел отличную битву, — сказал Марр, нарушив обычный сценарий. — В этом отдаю тебе должное Медузон. Это ведь ты, не так ли? Надеюсь, что ты. Я думал, наши пути пересекутся раньше, но ты оказался очень изворотливым. На этот раз, я уверен, что это ты. Можешь не отвечать. Ты здесь. И я тоже. Может, закончим наш спор? Или ты и в самом деле король голодранцев?
Сообщение закончилось, и вокс вернулся в обычный режим.
— Как?! — потребовал Медузон.
Вокс–мастер только покачал головой, не в силах ничего объяснить.
— Ayг? — крикнул Медузон.
Железный Отец оттолкнул Баэлора, чтобы лично расследовать, как коммуникации «Железного сердца» удалось элементарно взломать.
— Я пока не могу ответить на этот вопрос.
— Это он?
Ayг снова проанализировал сигнал.
— Я вижу идентификационный признак, которого раньше не было, — сказал он.
Медузон промолчал, только яростно сверкнул глазами.
Ауг отвернулся от вокс–станции и заглянул ему в лицо;
— Это «Последователь Луперкаля».
— Это, должно быть, ложный сигнал, — сказал Мехоза, впрочем, без особой уверенности. — Если они способны взломать наш вокс, кто знает, что еще они могут сделать?
— Это определенно тот самый корабль, — ответил Ауг. — Я абсолютно уверен. Таких совпадений не бывает.
Медузон отвернулся к смотровому экрану, словно хотел отыскать истину там.
— Провоцировать нас сразу после ухода Вулкана? Как он мог об этом узнать, Ayг? Почему он не пытался задержать его?
— Потому что он не хочет драться с Вулканом. Ему нужен ты, брат.
— Да, это действительно он, — кивнув, заявил Медузон.
— Он хочет, чтобы ты начал сражение, военачальник. Нам надо уничтожать их флот издалека. Нанести удар и отступить.
— И снова позволить ему ускользнуть. — Медузон тряхнул головой. — Я не могу этого позволить, Ayг. Он здесь, сейчас. Я должен покончить с ним, покончить с этим противостоянием. Навсегда. Мы не можем быть Железной Десяткой, пока он жив.
— Мы уже Десятый легион, Медузон. И это ты выковал нас. А сражаться на близкой дистанции нелогично.
— Прости, мой старый друг, но если есть хоть малейший шанс, что он окажется рядом с нами… Дело уже не в логике.
— Ты хочешь сам его убить, — сказал Ayг, и легкий оттенок упрека в его голосе заставил Медузона повернуться и бросить в его сторону предупреждающий взгляд.
— И я убью его, Джебез. Я сделаю это ради спасения легиона. Ты сам сказал, что легион должен выжить. Это невозможно, пока Тибальт Марр не превратится в гноящийся труп, пока его шею не рассечет мой клинок.
— В таком случае подбей его корабль, уничтожь его сопровождение и расколи его флот, — посоветовал Ayг. — А вот когда ему уже некуда будет повернуть, мы его убьем. Ты убьешь его.