— Нумеон выбрал вас. Как я сам выбрал его. И он сделал это не без вашей помощи.
Он отпустил плечо Зитоса и обратился ко всем троим своим сынам:
— В самом начале истории Ноктюрна, до того, как мой отец пришел и принес нам дар просвещения, дар Империума, у вождей племен имелись особые имена для приближенных воинов и сенешалей. Они называли их Верными Драконами. Отныне я нарекаю вас троих Верными Драконами. Мне необходимы мечи Змиев, необходимо ваше братство.
Морской ветер пел над пустыней свою скорбную песнь. Казалось, она звучала целую вечность, прежде чем Зитос сделал шаг навстречу примарху с гордым и благородным видом, хотя уроженцев Фемиды и считали дикарями.
— Что мы должны сделать для тебя?
— Возвращайтесь сюда после третьего захода солнца. Возвращайтесь к этой горе. Возьмите корабль. Небольшой. Быстроходный. Наше отбытие должно остаться незамеченным.
— А куда мы отправимся, владыка? — спросил Зитос.
— Мы пойдем темным путем, — сказал Вулкан, повторяя слова старика. — Древним, забытым путем.
Гарго и Абидеми растерянно переглянулись. Зитоса тоже обуревали сомнения, но любовь и преданность примарху превозмогли их.
— Мы последуем за тобой даже на смерть, если это потребуется. Но я не буду лгать. У меня остались вопросы. Много вопросов, и я до сих пор скорблю по Нумеону, как скорбел и по тебе. Я не могу предугадать, что принес нам этот день. Я не в силах постичь глубинные тайны Вселенной и признаюсь, что растерян. Но тебе не надо просить о том, что отдано тебе по доброй воле. — Он завел руку за спину и снял затейливо украшенный громовой молот, пристегнутый к силовой установке брони. — На этом молоте я клянусь тебе в верности.
Абидеми потянулся к ножнам и обнажил клинок.
— Я последую твоим путем, владыка, — охрипшим голосом объявил он.
— А ты, Иген? — спросил Вулкан третьего из своих сынов.
Гарго повернулся, и Зитос оглянулся, готовый упрекнуть товарища, но тот лишь поднял копье, оставленное у одного из гравициклов. Он с силой ударил древком по земле, и копье, сверкнув на солнце, осталось в вертикальном положении.
— Я не испугаюсь потаенных путей, когда со мной мой примарх.
Вулкан энергично кивнул, одобряя его решение.
— После трех заходов солнца, — повторил он, поочередно останавливая свой взгляд на каждом из своих легионеров.
Трое сынов… Невозможно, что это простое совпадение.
Затем он отвернулся и медленно побрел обратно к горе.
Гул двигателей донесся до него несколько минут спустя, когда его сыны отправились обратно к Драконьим воротам, чтобы солгать своим товарищам о том, почему они углубились в пустыню и что там нашли.
После недолгого подъема по склону Вулкан снова отыскал трещину. Он спустился в глубь дыма и пламени и вернулся в покинутую пещеру. Там, гордо стоя благодаря превосходной балансировке, касаясь земли оголовком и маня блестящей рукояткой, его поджидал боевой молот.
Жители Ноктюрна верили, что оружие после того, как выковано, обретает не только форму, но и душу. В каком–то смысле становится разумным. Подобные истории были популярны среди черных кузнецов старшего поколения, но, обхватив рукоятку, Вулкан и сам в это поверил. Он обрел силу и, сжав фульгурит, торчавший в груди, выдернул его, словно обычную занозу. Примарх выдохнул, ощущая, как утихает боль. Не выпуская из руки молот, он преклонил колено и бережно положил каменный осколок. В нем заключалась благость Императора, и в глазах Вулкана он был олицетворением самого Императора.
Затем он поднялся и окинул взглядом море лавы и зазубренный край волшебных ворот, едва выступающий над бурлящей поверхностью.
Вулкан взялся за молот обеими руками и взмахнул оружием, описав дугу. Ему предстояла работа.
Глава 2
АМБИЦИИ
ЖЕЛЕЗНАЯ ЗАКАЛКА
Эзекарр взрыл очередную порцию грязи и протащил свое тело по выжженной земле аванпоста. Колючая проволока разорвала эластичный уплотнитель на левой руке и прочертила тонкие серые царапины на броне цвета морской волны. Она опутала его, колючки впивались все глубже, отыскивая слабые места, крепко цепляясь и потихоньку выдавливая из него жизнь, словно питон, обвившийся вокруг своей жертвы.
Он слышал грохот их подошв по оружейным ящикам, слышал жужжание и треск клинков, режущих импровизированные заграждения.
Эзекарр продолжал ползти, чувствуя, как сквозь прореху в бронированной перчатке набивается грязь. Он где–то потерял палец. Возможно, при взрыве болт–снаряда. Он не мог вспомнить, когда это произошло. И еще он лишился ног, по крайней мере той части, что ниже коленей. Окровавленные обрубки, покрытые машинным маслом и грязью, ничем не могли помочь при движении. Неровные края искореженного металла брони цеплялись за проволоку, вызывая гримасу боли, когда колючки впивались в плоть.