Такой необходимости не было. Пока что.
— Правый фланг смят, — доложил мгновение спустя капитан клана Сааргор. — Потерь нет. Продолжаем наступление.
Тактический дисплей в шлеме Медузона давал ту же картину. Мехоза значительно продвинулся вперед.
Шадрак повернулся к стоявшему за его плечом воину с кадуцей апотекариона на броне:
— Похоже, что по окончании операции тебе нечем будет заняться, брат.
Горгонсон понимающе хмыкнул:
— Это еще не конец, Шадрак.
Отряды Медузона преодолели густую сеть лазерных лучей, и в самой их гуще прошли Бессмертные Ауга.
— Да это не страшнее, чем хороший ливень, а, Горан?
Защитники образовали тройной стрелковый рубеж. Из темноты вырвались яркие красные лучи.
— Я видел не так много бурь, как ты, Шадрак, — ответил апотекарий.
Громогласный смех Медузона заглушил даже вражескую стрельбу.
— Я приносил бурю, как и ты, брат. На Терре.
Взрывы прошили линию обороны и разорвали ее.
— Как я вижу, у тебя не все ладно с памятью, — сказал Горгонсон, наблюдая, как боец Саламандр в тяжелой броне, ответственный за прорыв строя стрелков, автоматически перезаряжает наплечную пусковую установку «Циклон» и движется дальше. — А от этого у меня нет лекарства.
Над полем боя прокатился еще один взрыв искреннего смеха.
— Это верно, — признал Медузон, — но пора бы покончить с этими беднягами и добраться до настоящего противника. Только трусы прячутся за спинами слабых.
Он вызвал Лумака, встретившего более упорное сопротивление на левом фланге, но неуклонно продвигавшегося вперед. Бесчисленные языки пламени, взметнувшиеся над разоренными сторожевыми башнями с южной стороны, свидетельствовали об успешном вторжении Нуроса. Там была сосредоточена основная масса пехоты. Там произошло первое, самое громкое столкновение. Оно привлекло толпы защитников. И теперь эти толпы горели.
— Нурос, — обратился к нему по вокс–связи Медузон, — ты уже насытил свою ярость?
— Еще только разогреваюсь, военачальник.
Медузон усмехнулся под щитком шлема.
— Для уроженца Ноктюрна ты довольно остроумен, — сказал он.
— Влияние Железных Рук, — ответил Нурос, перекрикивая ревущее неподалеку пламя. — Только вот не знаю, оскорбление это или похвала?
— Скажи, что ты продолжаешь двигаться вперед, и понимай, как захочешь.
— Мы здесь всё подчистили. Не осталось ничего, кроме обугленных трупов. Даже их кости превратились в пепел.
— Есть какие–то признаки Шестнадцатого?
— Не чую даже их изменнической вони, военачальник.
Медузон нахмурился. С севера оборона прорвана. Мехоза и Лумак расширяют вторжение на запад и восток, а Нурос зачистил южный край и почти сжег его.
— Они собирают все силы, что еще остались, — сказал он Саламандру. — Они окружены и выиграть бой не могут, но постараются как можно больше нам навредить.
— Согласен, военачальник. Требуется осторожное продвижение.
— Не оставляй камня на камне, Нурос. Выжигай землю. А потом отправляйся на сближение с капитаном Мехозой.
Воин Саламандр подтвердил получение приказа и приступил к его исполнению.
На севере сопротивление почти иссякло. Вражеских солдат сгоняли вместе и истребляли. Мстительные бойцы Железной Десятки не давали пощады даже тем, кто открыто сдавался.
Один за другим взорвались два больших блиндажа. Наскоро изготовленная, абляционная броня выгнулась и лопнула. Из смотровых щелей повалил дым, показались языки пламени. Бронебойные заряды, заложенные Бессмертными Ауга, вскрыли убежища. Осколочные гранаты, брошенные в пробитые бреши, опустошили их.
— Орешек расколот, военачальник, — по воксу доложил Джебез, стоя спиной к Медузону, занявшему позицию, только что отвоеванную Бессмертными.
Стрельба противника еще продолжалась, но она была слабой и беспорядочной. Поблизости прогремел ракетный залп, однако снаряды только взрыли землю и подняли тучи дыма и пыли.
— Понял, Ауг. Мы сейчас присоединимся к тебе в центре. — Он переключил канал связи на фланги. — Мехоза. Лумак.
Оба фланга противника капитулировали под интенсивным натиском. Капитаны Железных Рук стали подтягиваться к центру. А поскольку Нурос тоже усилил давление с юга, Сыны Хоруса оказались в окружении.
— Всем отрядам собраться у муниципального здания. Пора заканчивать с этим.