С начала атаки прошло всего несколько секунд, но бойня тянулась так, словно время остановилось.
Еще один культист выгорел изнутри — запрокинув голову, испуская звуки песнопения вместе с дымом, передавая свою душу безымянной тьме.
«Он намерен что–то высвободить и покинуть это место», — осознал ясновидец.
— Немедленно заставьте их умолкнуть!
Экзарх тремя быстрыми ударами меча уничтожил троих прислужников. В зале еще оставались вооруженные приверженцы культа, но он не обращал на них внимания, сосредоточившись на подручных оратора. Его самого, несмотря на все попытки, сразить не сумел никто. Последней прислужнице оратор собственноручно рассек горло, после чего запел с еще большей страстью. Его голос превратился в рев, призывающий силы зла из–за пелены небытия.
Ясновидец вскрикнул, увидев, что погибли двое из его воинов. Их броня разошлась под серебряным кинжалом, словно шелк, внутренности вывалились из тел, превратились в клубки змей и обвились вокруг рук и ног их товарищей. Экзарх устоял, но чудовищное зрелище поколебало его решимость.
Только ясновидец не утратил присутствия духа.
— Это абсолютное зло! Не отступай перед ним! Круши его! — кричал он.
Ведьмин клинок ясновидца по дороге к оратору рассек отвратительные путы из плоти, но сущность из варпа пыталась пробить его психическую защиту. Из носа потекла струйка крови, невидимая под призрачным шлемом. Каждый шаг заставлял морщиться от боли. Пальцы, держащие рукоять меча, сводило судорогой. Даже через фильтры доносился запах протухшего мяса и скисшего молока.
Оратор устремился ему навстречу. Неестественно чистое серебряное лезвие злобно сверкнуло в сумрачных бликах огня. В тот же момент ясновидец прикоснулся к незащищенному разуму оратора, и на него снизошло озарение.
Скорчившись над огромной грудой железа… Черная броня, черный песок. Откинутая рука, страшная рана рассекла шею, головы у тела нет. Вокруг столпились разъяренные нечестивые убийцы. Режут, пилят волшебное серебро, еще могущественное, хотя тело недвижимо, и душа покинула его. Отделился палец, его заостренная форма напоминает кинжал…
— Хватит! — воскликнул ясновидец и отсек кисть оратора. Его пальцы сжимали кинжал, даже ударившись о землю. Агония, в которой бился лидер культистов, чьей покрытой рунами плоти коснулся ведьмин клинок, не доставила радости ясновидцу.
Окровавленный оратор, упав на колени на распадающейся пирамиде черепов, окинул ясновидца презрительным взглядом.
— Все ваши усилия, все попытки… Ты отчаялся, колдун. — Он усмехнулся, хотя и не смог скрыть боли, сжимая обрубок руки. На выбритой макушке выступил пот. Рана была не обычной. Ведьмин клинок затрагивал психику. Он мог повредить душу, и рана была глубже, чем размеры его тела. — Известно ли тебе, кто я и кому служу?
Ясновидец внимательно посмотрел на того, кто так далеко отошел от дарованной ему милости.
— Ты Квор Галлек из Несущих Слово, брошенный здесь после крушения твоего корабля, — сказал он, и грубоватое наречие мон–кеев отозвалось раздражением в его гортани. — А ради того, кому ты служишь, я сюда и пришел. Ты пытался открыть дверь, не думая, что оставишь за спиной, если в нее войдешь. Тебе это не удалось. Но ты не ошибся…
Боль в его мыслях стала ослабевать, а воздух прекратил вибрировать.
Квор Галлек вздрогнул и невольно открыл рот, когда ведьмин клинок пронзил его грудь.
— Я и впрямь в отчаянии, — признался ему ясновидец и послал через лезвие поражающую разум молнию.
Вытащив клинок, он насухо вытер его, а потом с удовольствием вложил в ножны. Лидер культистов еще бился в конвульсиях от пси–разрядов, в равной мере поражающих плоть и разум. Затем он упал лицом вниз, из пустых глазниц поднялись струйки дыма, и тело замерло. Больше не обращая на него внимания, ясновидец наклонился и, собрав все восемь осколков, поместил их в ларец, вынутый из складок одеяния.
— Даже я ощущаю их силу, — сказал экзарх, едва взглянув на мертвого оратора.
Стремление убивать на время покинуло его.
— Бог прикоснулся к ним, — сказал ясновидец и после небольшой паузы добавил: — Некоторым образом.
— И они сделают всё, как ты утверждаешь?
— Будем надеяться, что так.
Они подобрали своих убитых и бесшумно и быстро прошли через горящий город. Пожары усилились, толпы людей осмелели. Ясновидец знал, что времени осталось немного. И это не единственный очаг ужаса, и не только этот город поддался безумию и страху. Многие миры и их бастионы падут еще до начала вторжения. И если одно только приближение Хоруса порождает всеобщее помешательство, значит, задача, возложенная ясновидцем на самого себя, становится еще более важной.