— Я ничего такого не помню.
— Но ты помнишь все остальное, не так ли, Вулкан?
Тот опустил угрюмый взгляд на свои мозолистые руки, руки кузнеца, как будто их вид мог заполнить провал в памяти. Красивая подвеска была изготовлена из позолоченного металла, который смог выстоять перед кровью горы. В центре располагалось выпуклое изображение клыкастого змия, его окружало семь молотов.
— Их называли черными кузнецами, — пробормотал он. — Их, мастеров Ноктюрна, обрабатывавших металл еще в древности, до того, как мой отец меня отыскал.
— Твой отец? — многозначительно повторил старик.
— Мой создатель, — поправился Вулкан. — Я Его воин. Полководец Его армий. Я помню… Истваан, а потом… — Его лицо потемнело от воспоминаний. — Были свет и боль, — пробормотал он, нежно поглаживая пальцами талисман. — Макрагг… Я был на Макрагге. Копье, рожденное молнией…
Он отпустил талисман и потянулся к осколку, пронзившему грудь, но не дотронулся до него. Взгляд гиганта встретился со взглядом старика, не сводившего с него глаз.
— Я Вулкан. Я умер, по–настоящему умер, и вернулся.
В его памяти всплыла часть старой пословицы с Ноктюрна, упоминающей мертвецов. Они никогда не возвращались. Вернее, не возвращались такими, как прежде. Воспоминание предвещало боль.
Старик протянул руку за свой каменный столб, к другому краю обширного моря лавы.
Следуя за его жестом, взгляд Вулкана остановился на изгибе угольно–черной скалы, едва выступающей из магмы подобно плавнику. Раньше он не видел ее, хотя знал, что скала всегда была здесь. Странные руны, высеченные на поверхности камня, неярко светились.
— Ты должен выбрать темную тропу, Владыка Змиев. Она ведет к гибельному месту, но это твой путь.
Он говорил уверенно, хотя и с печалью в голосе.
— Мой путь?
— Твоя судьба.
Вулкан резко повернулся.
— Что тебе об этом известно? — с неожиданной яростью спросил он. — Ты, наверное, порождение моего больного разума. Такое я уже видел.
— Уверяю тебя, я настоящий, и я говорю правду. И ты сам это знаешь. — Он ткнул пальцем в сторону камня. — Это врата, волшебные врата, как ты мог бы сказать. Граница между царствами.
— И я должен пройти в эти врата?
— Ты чувствуешь, как возвращается твоя сила, Вулкан?
Тот опустил взгляд на свои руки, обдумывая ответ, потом сжал кулаки.
— Да.
— Хорошо. Под этой полостью есть склеп. Тебе придется взломать его, чтобы пройти сквозь врата.
Вулкан посмотрел вниз и увидел начало другой тропы, поглощенной лавой, но ведущей вниз с плато к тому месту, где якобы находились врата.
— Как?
Старик показал рукой на кузницу:
— Ты выковал не только талисман, Владыка Змиев. Смотри внимательнее.
На наковальне лежал огромный молот, двуручное оружие с оскаленной головой дракона на одном конце и торчащим шипом на другом.
«Урдракул, — пронеслось в мозгу Вулкана. — Опаляющая Длань».
— Ты должен спуститься в огонь, до самого низа этого озера… и расколоть дно.
— И открыть то, что лежит под ним?
— Да, но не сейчас. Твои сыновья уже близко.
Вулкан кивнул.
— Мои сыновья… — Он приложил руку к стене лавовой полости. — Ноктюрн снова погружается в дремоту. — Долгий выдох выровнял его дыхание. — Смертельный Огонь, — снова заговорил он, — зачем я здесь?
Но старик уже исчез, и Смертельный Огонь снова замолчал.
Вне укрытия горы бушевала гроза. Вулкан, выйдя из трещины в скале, попал в самый ее центр. Пирокластические тучи низко мчались над пустыней, неся с собой пепел и угольную пыль.
Гигант едва почувствовал бурю, но тем не менее плотнее закутался в плащ, защищаясь от горячего ветра.
Силы еще не полностью вернулись к нему, и, столкнувшись с яростью стихии, он понял, насколько ослаб. Он упал, когда с бурлящего багрового неба ударила дуга молнии. Семь разрядов, один мощнее другого, подряд били в землю, пока на его пути не образовался обширный кратер из черного стекла. Вулкан оказался у самого края, еще исходящего паром, и, почти не глядя, прошел сквозь пелену, порой спотыкаясь, едва не оглохнув от рева извержения и грохота раскалывающейся породы.
Впереди, огромный и грозный, маячил силуэт города. Массивные ворота были видны, несмотря на расстояние и темноту, но истинной защитой городу служил потрескивающий купол, пустотный щит. Очередной разряд вызвал голубовато–зеленоватую вспышку, ее сияние окутало круглую поверхность купола. Заряд энергии быстро иссяк, и силуэты башен и стен снова пропали в темноте. Через несколько секунд в воздухе резко запахло озоном. Город снова погрузился во тьму.