От защитников первую стену прорывных щитов Железных Рук отделяло всего шестьдесят метров.
Лумак сердито хмурился: его вспыльчивый нрав в жарком котле перехода грозил закипеть.
— Я подведу вас ближе, — сквозь зубы бросил он. — Карнокс! Возьми мой щит.
Воин протиснулся вперед из заднего ряда и занял его место.
— Держись, — сказал он Карноксу.
Лумак спрятал в кобуру болт–пистолет.
— Ты собираешься окрестить свой меч в какой–то безумной героической схватке, железный брат? — спросил Нурос, присев рядом с Лумаком. — Назовём его «Неудержимый»?
Лумак неслышно пробормотал какое–то ругательство, даже не взглянув в сторону Саламандра. Он протянул руку к Карноксу:
— Плазмомет.
Карнокс отстегнул оружие от генератора брони и протянул капитану. Дуло «Грома», изготовленного в мире–кузнице Риза, уже почернело от плазменного огня. Лумак проверил заряд силовой батареи и кивнул:
— Подойдет.
Нурос хлопнул его по плечу:
— Может, ты и успеешь разок выстрелить, железный брат, но стоит только выйти из–за стены щитов, и тебя грохнут.
— А ты оплачешь меня, Змий?
— Конечно, над кем же я тогда буду подшучивать? — весело ответил тот, хотя его ретинальные линзы яростно засверкали.
Лумак движением плеча сбросил руку Нуроса
— Я не планирую погибнуть здесь, — сказал он и запустил накопление заряда плазмомета. Пронзительный вой известил о достижении оптимального уровня, а потом и об угрозе катастрофического перегрева. — Не могу же я оставить свой меч без имени. — Держа оружие за ремень, он заорал воинам передовой линии: — Поднять щиты!
Бойцы во второй линии тоже приподняли щиты, но под острым углом над первым рядом, закрывая своих пригнувшихся собратьев.
Вой плазмомета перешел в визг, предвещавший надвигающийся разряд. Лумак швырнул оружие, словно гранату. Оно взлетело по дуге, определяемой не столько аэродинамикой, сколько силой броска, и мгновенно исчезло за стеной сомкнутых щитов.
Лумак мог себе представить замешательство врагов. Бывшие Волки славились своей дисциплиной и, став Сынами Хоруса, в этом отношении нисколько не изменились. Но одного мгновения сомнений хватило плазмомету, чтобы достичь цели.
Один из мятежников предупреждающе вскрикнул.
Слишком поздно.
Произошла детонация энергетической батареи. Взрыв такой силы вполне мог убить легионера в полной боевой броне. Он убил нескольких. И еще пробил изрядную брешь в заграждении.
Крик Лумака послужил сигналом к беспорядочной, но яростной атаке.
Железные Руки, обогнув два ряда щитоносцев, бросились вперед, не обращая внимания на заградительный огонь защитников. Они достигли пролома, а затем разошлись, пропуская вперед Змиев.
В пролом рванулось нетерпеливое, жадное пламя. Одного из Сынов Хоруса, который попытался его остановить, оно попросту расплавило. Еще несколько мгновений он сражался, но скоро его броня прогорела, из прорезей в шлеме повалил дым, и легионер рухнул на колени, медленно растекаясь уродливым коричневым пятном.
Копье, пролетев сквозь пламя, пронзило еще одного мятежника. Другой его конец был в руках Уменди. Он приподнял противника, помогая себе яростным воплем справиться с колоссального весом легионера в силовой броне.
Нурос занес силовой топор, коротко вскрикнул и вонзил его в грудь висящего врага, прекратив его попытки освободиться.
Идущие вслед за Нуросом пирокласты пустили в ход оружие, давшее название их отряду, и превратили коридор в ревущий костер.
Обычные воины попятились бы перед таким ужасным пламенем, но космодесантники в результате необъяснимого научного эксперимента Императора стали далеко не обычными воинами, а Сыны Хоруса были лучшими из легионов.
Мятежники сражались, даже объятые пламенем. Саламандр пал с боевым ножом в горле, извергая кровь из ротовой решетки шлема. Воин Железных Рук развернулся, когда держащая щит рука, отсеченная от тела, с громким стуком упала на палубу, а болтерная очередь изрешетила его тело. Воины Лумака несли потери, погибая от рук злобных врагов, но Сыны Хоруса падали чаще.
Лумак выхватил медузийский двуручный меч и, еще не активировав расщепляющее поле, рассек шею мятежника. Не успела отрубленная голова упасть на пол, как он пронзил клинком второго врага. Он рвался вперед, закалывая тех, кто предал и подло убил его собратьев. Сражались ли убитые его мечом на Истваане или нет, не имело значения; акт праведной и убийственной мести был вполне оправдан.
Схватка завершилась довольно быстро. На палубе лежали окровавленные тела, над ними вились струйки дыма да негромко потрескивал угасающий огонь.