«Когда ум исповедует Богу вину свою, тотчас упраздняется и самое сие искушение» (Преп. Марк Подвижник; Добротолюбие, т. 1, стр.511).
Да это явление и психологически верно: часто предметы имеют для нас привлекательность лишь до тех пор, пока мы их не получили, пока они не стали объективно видимыми для нас; так и здесь: вся прелесть чарующих нечистых помыслов выплывает наружу, человек как бы прозревает, туман, покрывавший его сердечные очи, исчезает, а с ним исчезает и пленяющая прелесть греховных помыслов и «как я ранее этого не замечал?» может сказать только открывший свои помыслы.
Один духовный сын старца Леонида Оптинского рассказывал: «Пойдешь, бывало, к батюшке утешиться в своих скорбях, и при вступлении в его келлию вмиг все исчезает, и в сердце вдруг почувствуешь тишину и радость. Батюшка спросит: зачем пришел? А ты и говорить не знаешь что. Возьмет батюшка, помажет маслом из лампады, да благословит, и пойдешь от него с сердечною радостию и душевным миром» (Жизнеописание иеромонаха Леонида. Одесса, 1890 г., стр.88).
В жизнеописании преосвященного Иеремии отшельника Нижегородского († 1884 г.) о благотворном действии откровенных бесед со святителем–подвижником говорится также следующее: «Едва станешь приближаться к его келлии, как в душе чувствуешь невольное смущение, точно идешь на исповедь, на которой должны раскрыться и объявиться все греховные тайны… и после того, как выйдешь от него, долго еще носишь в сердце потребность и желание быть лучше, чище, совершеннее. Случалось приходить к преосвященному Иеремии с тяжелым душевным настроением, неся в сердце какую–либо заботу, недовольство, раздражение, гнев, скорбь или что–нибудь крайне неприятное и тогда от старца–святителя слышишь слова утешения, участия, советы, разъяснения простые, но удивительно веские и влиятельные. Слушая их, бывало, чувствуешь, как сердце, до того времени холодное, согревалось, как мало–помалу угасал гнев, смягчалась боль, затихали вражды, успокаивалась тревога, и я выходил из темной и тесной келлии, точно озаренный новым теплым светом, во много раз более спокойный и примиренный со всеми и всем, чем был до того времени» (Церковные Ведомости, 1898 г., § 39).
Так одного луча солнечного иногда бывает достаточно, чтобы разогнать всю неприглядную тьму, рассеять тяжелый мрак душевный!
«Как сияющу свету уступает тьма, так и свет исповеди истребляет помыслы страстей, так как они — тьма» (Феолипт Филадельф; Добротолюбие, т. 5, стр.188.).
Значение откровенности в помыслах прежде всего и заключается в том, что она своим светом отгоняет помыслы темные, делает их немощными и «язвы объявляемые не успевают на горшее, но исцелевают» (Лествица, сл. 4, поуч. 10).
Далее вседневное откровение помыслов заставляет следить за грехами и удерживает от них. Зная, что их нужно все представлять на суд старцу, послушник выслеживает их и вступает в борьбу с ними. «Кто постоянно испытывает себя, раскаивается, в чем согрешил, и старается направиться, тот, — говорит авва Дорофей, — начинает уменьшать в себе зло, и если делал девять (проступков), будет делать восемь и так, преуспевая постепенно, с помощью Божией, не допускает укрепиться в себе страстям» (Авва Дорофей, поуч. 11, стр.148). «Душа, помышляющая об исповеди, — говорит Иоанн Лествичник, — удерживается ею от согрешений, как бы уздою» (сл. 4, поуч. 53).
«Великое пособие к тому, чтобы не грешить, — говорит отец наш Василий Великий, — и на другой день не впадать опять в то же, есть по окончании дня подвергать суду совести себя самих и все свое… Такое разбирательство каждодневное освещает и то, что бывает у нас каждочасно» (Преп. Исихий пресвитер Иерусалимский; Добротолюбие, т. 2, стр.181).
Наконец, великое значение откровения помыслов вытекает и из того, что оно–то главным образом открывает глаза послушнику на самого себя. Самый труд борьбы со грехом и помыслами заставляет послушника сознать свою немощь и, предавая его в руки старца и в волю Божию, научает столь необходимому, как увидим позднее, смирению. Чем более послушник сознает свою немощь, тем более будет, конечно, искать благодатной посторонней помощи; чем чаще будет открывать помыслы, тем большую будет находить в том пользу и тем больше будет возрастать у него любовь и вера к Богу и старцу.
«Всякое исповедание, — говорит Максим Исповедник, — смиряет душу, то заставляя сознаться, что в прегрешениях своих она сама виновата по причине нерадения своего, то научая ее признать, что она оправдана благодатию» (Добротолюбие, т. 3, стр.297).