Это был надзиратель, и от него исходил безмолвный приказ. Это было не слово «сейчас». Это была квинтэссенция слова «сейчас», которая ощущалась как приказ.
Надзиратель поднял голову и уставился на Кастона сияющими зелеными глазами. Он его узнал.
Кастон зашипел сквозь зубы. Он представил, что оказался прав. Зеленоглазый выпустил где-то рабочего, и этот рабочий создал улей. А если надзиратель знал, что все поднимутся посмотреть, как этот… это безмозглое существо кружит возле академии?
И зачем бы ему приближаться, если только он не хотел привлечь к себе внимание?..
Кастон резко развернулся — и тут же скрежещущий рой муталисков хлынул на них сверху; их насекомоподобные тела дергались под кожистыми крыльями в предвкушении. Вытянув хвосты вперед, они одновременно выпустили рой прожорливых паразитов.
Осколки неостали и множество чакрумов разлетелось по смотровой площадке.
Кастон закричал. Бритвенно-острые обломки металла поцарапали его нагрудник, а куска брони на плече попросту не стало. Задыхаясь, он пошатнулся, глядя на царящую вокруг бойню. Марк упал на колени, царапая металлическими пальцами шлем, а на месте, где было его лицо, клубился красный пар. У Берри головы не было вообще. Никто из них даже не опустил…
— Опусти! Свой! Чертов! Визор! И стреляй! Рядовой! — проревел сержант Бэйтон, встряхнув его за воротник.
Кастон с радостью уцепился за приказы. Он опустил визор и оглянулся через плечо на надзирателя. Но его там уже не было.
Я больше не удерживаю крылатых своей волей.
Я поднимаюсь в облака. Менятяготит смерть крылатых.
Изгибы мира внизу. Холод вверху. Яхочу взлететь.
Я не хочу этого делать.
Я хочу это сделать.
Я — Один. Не-Мы должны познать страх. Должны познать безумие. Ондолжен познать страх и безумие.
Наказание должно свершиться.
Оглушающий грохот выстрелов С-14 сотряс смотровую площадку, отражаясь от окружающих ее небоскребов. В груди муталиска образовалась сквозная рана, и он упал, пропав из виду. Еще один выпустил в Кастона струю огня и, крутясь, улетел вдаль.
Оставшиеся двое внезапно задрожали и развернули ядовитые жала друг на друга, шипя и крича. Остатки отряда «свежего мяса» сосредоточили огонь на озверевших муталисках. Твари разлетелись на ошметки влажной плоти.
Винтовка Кастона сухо щелкнула — патроны кончились. Несколько секунд он тупо смотрел на мигающий на экране ноль, а затем осознал, что это значит, и перезарядил ее.
Пол из неостали превратился в расплавленную массу кислоты и умирающих чакрумов. Марк упал ничком, повернув голову набок. Внутри не осталось ничего, кроме крови и костей, но в мыслях Кастон еще чувствовал тяжесть его спокойного, грустного взгляда.
Он убрал С-14 и с кулаками двинулся к Келлу.
Не сбиваясь с шага, сержант Бэйтон врезался в него, отпихивая к стене.
— Не сметь,рядовой!
— Я пытался их предупредить, а он только ржал. И они теперь мертвы!
— Да, мертвы, — сказал Бэйтон, откидывая визор. Мускулы на его шее и челюсти нервно дергались. — Так посмотри на него. Думаешь, каково ему сейчас?
Кастон посмотрел на Келла, молча стоящего над телами Марка и Берри. Тот отвел взгляд.
— Так, морпехи. Вот как мы поступим. Мы сейчас доберемся до шлюпки капрала Соун. Мы уходим. И все это будем делать максимально быстро.
— К черту, сержант, — сказала Ханна, поднимая визор и сплевывая. — Мы разделаемся с этим надзирателем.
— Точно, — сказал Валлен.
— Ох, простите, — отозвался сержант Бэйтон. — Вы, наверное, новенькие. Вот то, что я сейчас сказал, в наших войсках называется чертов приказ. А теперь…
В тридцати метрах к западу от академии остов небоскреба окрасился зеленым светом и взорвался. Фундамент разлетелся на куски, и небоскреб ударился о бетон с пустым, зубодробительным грохотом, а затем упал набок, превратив почти полкилометра заброшенных зданий в кашу из обломков и густого черного дыма.
Потеряв дар речи, морпехи отвели взгляды от разрушений и посмотрели в небо.
Второй гиблинг, которого сбросил надзиратель, ударился о посадочную площадку. Последовала вспышка зеленоватого огня — это взорвались транспортная шлюпка и злополучный пиратский крейсер.
— Все в лифт, живо! — заорал Бэйтон и ударил кулаком по панели. С тихим звоном двери единственного работающего в академии лифта открылись. Соун почти инстинктивно пошла первой. Кастон последовал за ней, начиная понимать, как не защищенному броней врачу удалось прожить достаточно долго, чтобы заработать такой пронизывающий взгляд.
Валлен, Ханна и Дэкс пошли следом. Келл до сих пор так и не пошевелился. Зарычав, Бэйтон схватил оцепеневшего морпеха, запихнул его в переполненный лифт и нажал кнопку внутри.
— Дэкс.
— Сержант?
— Отставить придуриваться и доставить всех на нижний уровень. Все ясно?
— Да, сержант. Как вы узнали?
— Перестань. Я тысячу Дэксов повидал. Я сержант, рядовой.
— А вы… вы заходите в лифт, сержант? — спросила Ханна.
Бэйтон улыбнулся.
— Разуйте глаза, рядовой Соул. Места нет.
Двери захлопнулись, и они начали спускаться.
Судя по дрогнувшему лифту, следующий гиблинг ударил прямо в центр смотровой площадки.
Я спускаюсь. Огонь и дым поднимаются навстречу, приветствуя меня.
Я слышу тишину мертвых. Яслышу мысли живущих.
Его наказание еще не свершилось.
Из личинок Япризываю копающего и носящего щипы. Из личинок Япризываю многих числом.
Я удерживаю их моей волей, и Япосылаю их. Агония.
Двери лифта открылись в коридор казарм уровня А, который находился под землей, но, как им казалось, недостаточно глубоко.
— Все на выход, — сказал Дэкс. — Мне нужно больше места, чтобы сделать кое-что.
— Что имел в виду сержант Бэйтон? — спросил Валлен, пока они выбирались наружу. Келл прошел дальше по коридору и присел на корточках у стены.
— А, ты о ресоциализации, которую я прошел?
— Да.
— Не было ее. Меня поймали, когда я взломал записи министерства финансов. Хотел кое-что подправить для друга, — сказал он, отрывая панель от стены.
Из недр костюма он вытащил небольшое устройство, непохожее на стандартное оборудование морпехов, и присоединил его к проводам.
— Они собирались ресоцнуть меня и сделать морпехом в качестве наказания. Они сказали мне это, а затем оставили одного в комнате с панелью для ресоциализации на десять минут.
— И ты…
— Взломал панель. Подергался потом на славу, чтобы выглядело убедительно.
— Дай-ка уточню, — сказала Ханна. — Я все это время жалела тебя, а тебе не промывали мозги? Как мы вообще теперь можем тебе доверять, мать твою?
— Да пофиг, — пожал плечами Дэкс. — Так вы будете против, если я спасу ваши задницы?
— Ни капли. Все девушки будут тебе благодарны, — сказал Валлен и повернулся к медику. — Вы ничего не скажете, правда?
— Если он доставит нас в безопасное место, я сама выдвину его в императоры, — сухо сказала Соун.