Так протекли три часа. Всю воскресную службу служил со слезами. И только под конец, чувствую, пришла мирность, сладость, радость. Тогда и начала оживать молитва: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя! Господи Иисусе Христе, помилуй мя!" А-а-а, хорошо. Так смог приступить к литургии.
Итак, не столько страшно осудить кого-нибудь чужого, сколько осудить своего старца. Горе тебе. Скажем так: осуждаешь Самого Бога.
Как-то раз нам привезли мешок с картошкой, на причал, внизу. Послал я одного своего новоначального послушника (сейчас его уже нет в братстве). Но он сказал, что устал, и не пошел. Тогда я сам пошел вниз, чтобы принести мешок. Когда спустился, то увидел остановившийся там моторный катер. Я поздоровался, и два господина, которые были на катере, подошли ко мне. Это были профессора, из университета. "Батюшка, — спрашивает один из них, — может, знаете отца Ефрема, который живет там, наверху?" "Это я", — отвечаю. Тогда тот говорит: "Батюшка, вы, монахи, воистину блаженны, потому что вы наилучшим образом осуществляете христианскую жизнь".
Когда я вернулся домой, то рассказал своему послушнику о встрече с профессорами. А он мне и говорит довольно-таки нагло: "Ну да, когда они сюда приходят, ты их выгоняешь, а когда сам спускаешься вниз и встречаешь их-то хвалишь". — "Что поделать, так уж получилось… Ну ладно, давай пойдем в келлии, помолимся часок по четкам". Когда закончили, он приходит ко мне и спрашивает: "Сколько четок ты прошел?" — Отвечаю. "И это за целый час? А я гораздо больше и мог бы еще… " И говорит это с бесстыдством и дерзостью. Я ничего не сказал; пошел, расстроенный, в свою келлию и чуть было не плакал из-за своего чада.
Пошел спать и послушник мой. Где там ему заснуть! Сильнейшие бесовские наваждения. Прибегает весь перепуганный в мою келлию и говорит: "Батюшка, то-то и то-то со мной происходит. Спаси меня". Тогда я сказал ему: "Это происходит со всяким, кто дурно ведет себя со своим старцем и печалит его". Прочитал я над ним молитву, и все у него прошло, все это наваждение. Он ушел и заснул спокойно.
Спустя годы приходит "различительное" послушание. Но в том возрасте, в каком вы сейчас, вы все должны иметь слепое послушание. Помните, что говорит святой Иоанн Лествичник? Пошел старец сперва к новоначальному монаху, потом — к другому, который монашествовал уже лет 10–15. Говорит новоначальному:
— Пой песни.
— Благословите, — и поет.
— Пой, — говорит он другому.
— Простите, — отвечает тот.
И тот и другой правильно поступили. Не будет считаться непослушанием ответ второго монаха старцу. А для первого это было бы непослушание, потому что он еще проходит искус. Новоначальный должен пройти через колесование на пути неразличительного, т. е. слепого, послушания. Никаких рассуждений — только "благословите".
Когда пройдет 10–15 лет, наступает пора "различительного" послушания, которое есть результат послушания слепого, безоговорочного.
Как-то раз я видел, как один послушник поучал другого в присутствии старца. Воистину — ужасное бесстыдство!
Если ты будешь внимателен, то заметишь, что Христос сначала молится Отцу, а потом приступает к чудотворению.
Общежитие
Общежитие есть Ноев Ковчег.
Исследуйте творения святых Отцов. Многие просияли в общежитии. В пустыне же — лишь избранные, потому что пустынник свою волю исполняет. Совершенство — в общежитии, где все вместе. И Христос преподал нам образ общежития: общая трапеза, все вместе на молитве. Всё вместе.
Диавол боится послушания, потому что оно есть подражание Христу. Святой Феодор Студит говорит, что пусть Иоанникию[65] подчиняются холмы и горы, мы же здесь вместе собрались в духе любви, с различными характерами, с разными профессиями, различного возраста, чтобы в единстве песнословить Бога.
Видите, что говорит святой Феодор? Он не восхвалял отшельничество. Конечно, хорошо и отшельничество, но на сегодняшний день я, по крайней мере, его не рекомендую.
Старец
Сказал старец — значит сказал Бог. Уста старца — это уста Христа.
Тебе сказал старец "не бойся", — значит, не бойся!
Если ты рассуждаешь над тем, что тебе сказал старец, — ты не послушник, а контролер старца.
Сколько у вас благоговения, сколько самоотвержения, сколько веры в своего старца — столько, и даже больше, вы получите.