Молитва твоего старца по силе несравнима с молитвой даже всего мира. Испросил молитву своего старца — ничего не бойся.
Много посадил я деревьев в нашей каливе. Но пустили корни только те, которые старец благословил сажать. Другие же не прижились, ибо не было согласия старца. Посадил виноградную лозу (старец не соглашался), — ни одна ветвь не прижилась. Посадил яблоневые и другие деревья (не соглашался старец): пустили корни, но не плодоносили. Взял их старец Климент к себе, наверх, и выросли большие деревья, и дают много яблок.
А все потому, что не был согласен мой старец, когда я сажал их. Посадил одно абрикосовое дерево. Семь лет давало только два цветочка. Семь лет — и ничего! А я его привез из теплицы, из Салоник!
Посадил шелковицу, теперь уже с согласия моего старца. Едим сейчас все каждый год шелковицу, целый месяц и больше. Посадил один лотос, старец был согласен. И 300–400 лотосов расцветают каждый год, потому что и с этим старец был согласен. Во всех же остальных случаях, когда не было благословения старца, что бы я ни сажал, что бы ни выращивал — все без толку!
Кто полагается только на свои силы, — тот прельстился. Ступай к человеку духовному, который тебе объяснит ухищрения диавола, укажет путь, по которому подымешься на Небо. Если же сам пойдешь, то…
Когда я вижу, что другой будет мне противоречить, я отступаю, чтобы он не говорил: "Батюшка, но ведь то — это…". Я отступаю потому, чтобы моему послушнику не пришлось потом сказать: "Батюшка, я не смогу это сделать". Да! Я отступаю, чтобы не стать причиной его непослушания.
Есть и некое различение, внутри, так сказать. Во всяком случае, важно одно: монашеская жизнь основывается на послушании. Вкусил я и послушание, вкусил и непослушание: и то, и другое. Убедился, что живущий в послушании мирен, и не в чем его не обличает помысл.
Ублажил старца своего? — Ублажил Бога!
Один монах, к примеру, утвердился в своем помысле. Вверился ему и имел плохие последствия. Говорит его старец после литургии:
— Отцы, садитесь, угостимся, чем Бог послал.
— Хорошо.
— Батюшка, то, что ты сейчас делаешь, — неправильно. Пусть отцы разойдутся молча, пойдут по своим келлиям, домам.
— Дитя мое, ты послушник, а начинаешь советовать старцу. Это нехорошо. Ты должен говорить: "Буди благословенно, батюшка".
— Но ведь так-то и так…
Его победило искушение и вырвало из-под покрова своего старца. Он ушел на Карули. Лишь крохи монашеского правила мог исполнять. Пошел в другое место и, в конце концов, самовольно уединился. Пришел к нам кто-то из Патр[66] и спрашивает меня:
— Отец Ефрем, вот тот-то — он священник? — Нет.
— А когда я постучал в дверь, он открыл и благословил меня. Спрашиваю: "Вы священник?"
— Только что литургию закончил, — говорит. Видите, доверился помыслу, ушел от своего старца, ушел от соседей, саморукоположился во священника, — таков конец.
Поэтому человек не должен доверяться своему помыслу. Пришел помысел — скажи его своему старцу. И как Бог просветит старца — этому и следуй. Не верь своему помыслу, потому что диавол не спешит: потихоньку-потихоньку ведет тебя туда, куда ему надо. "Лучше искать духовного совета, чем безмолвия".
Пять лет воевал на меня диавол, чтобы я ушел от старца моего, от отца Никифора — ни шага не сделал. Так что брань отступила сама по себе.
Уйти из мира — это легко. Найти духовного руководителя-это очень трудно! Да, трудно.
Если у тебя забота только о самом себе, то каково старцу, на котором столько душ подвешено! Ты пойдешь — скажешь свой помысел, другой пойдет — скажет свой помысел, третий… И что делать старцу? Всех несет старец. Конечно, прежде всего Христос, но тем не менее и старец обо всех беспокоится.
Источник мирности, источник благодати, источник спасения, источник Рая — твой старец.
Старец наблюдает помысел своего послушника.
— Ну-ка, иди сюда, сынок!
— Благословите.
— Что ты обо мне думаешь?
— Батюшка, думаю, что ты Ангел.
— Хорошо, придет время, увидишь меня человеком. Спустя некоторое время: