В другой раз мой духовник, который с большим уважением относится к старцу, послал меня к нему посоветоваться по вопросу, который беспокоил меня и чрезвычайно расстраивал. Старец дал мне краткий и простой совет, который полностью разрешил мои сомнения. И снова я беспрерывно восклицал: «Слава Тебе, Боже, слава Тебе!» К счастью, меня никто не встретил на тропинке, которой я возвращался от старца, а то бы приняли за сумасшедшего…
Однажды я ушел из келлии старца с группой людей, среди которых был известный профессор богословия из Салоник. Он говорил со старцем два часа! Потом он рассказал, что читал очень много богословских книг, но того, что услышал от старца, никогда нигде не встречал. Мы ехали на джипе по направлению к Дафни. На протяжении всего пути профессор воодушевленно пел тропари, и лицо его светилось от ликования.
Я живо помню еще два случая, которые наблюдал в Панагуде. Один раз туда пришел молодой человек, который сказал, что у него проблемы с психикой. Старец немного пригнул его, чтобы осмотреть голову, и затем сказал: «У тебя ничего нет». У молодого человека были возражения, но старец настаивал. Он посоветовал ему найти работу, пусть даже и без зарплаты, чтобы ушли мысли, которые его мучали. Меня глубоко поразило, что старец заглянул в голову паломника с такой же легкостью, с какой бы мы смотрели в какой‑нибудь открытый сосуд.
Однажды в саду у старца был мужчина, который выразил готовность нарубить дров на зиму: в то время старец занимался этой работой. Он не согласился, но мне показалось, что был тронут бескорыстным предложением паломника. Неожиданно старец спросил его, молится ли он. Я немного удивился: поведение паломника свидетельствовало о том, что он безусловно церковный человек. К моему изумлению, мужчина ответил отрицательно. Тогда старец начал объяснять ему смысл молитвы. Он посоветовал ему с этих пор и впредь читать Иисусову молитву каждый вечер, когда он ложится спать. Все это напомнило мне хорошего врача, который распознаёт скрытую болезнь больного и излечивает ее, переходя к удачной операции.
Старец Паисий был поистине великий святой, за которого мы должны славить благого Бога, удостоившего нас быть рядом с ним. Это был старец любви, старец страждущих. Он вдохновлял и воодушевлял множество людей в их жизненных трудностях и искушениях. Вселял в них мужество, терпение, надежду и доверие Богу. Поддерживал их в вере и христианской верности. Он оставил нам великий пример христианской жизни, чтобы подражать ему хотя бы в самой малости. Молитвенно желаю, чтобы Церковь в скором времени провозгласила его святым, дабы дать нам возможность просить его молитв, в которых встревоженный и запутавшийся мир так нуждается.
Ф. И., врач, доцент университета, Александруполи
Я родом из области Эврос, по профессии врач.
Моя история с отцом Паисием начинается в августе 1992 года. Я нахожусь в его келлии вместе со множеством других людей. Вот нас остается совсем немного. Он меня выделяет: «Что у тебя, доктор, что с тобой?» «Что со мной может быть, Геронда? Детей нет у нас». — «Не переживай. Молись, и решение найдется». Год спустя, в феврале снежного 1993 года, мы снова с отцом Паисием. Ушли все, кто его ждал, потому что было холодно. Я остался один, и он завел меня к себе в келлию. Мы побеседовали о разном, и потом я говорю: «Геронда, вопрос с ребенком никак не разрешился. Хочу, чтобы вы дали благословение». И он мне отвечает: «Не один ребенок, а дети будут у тебя!» В 1994 году, 31 марта, у нас родились близнецы.
ЛИЧНЫЙ ОПЫТ И СВИДЕТЕЛЬСТВА О СТАРЦЕ
Архимандрит Цалпарас Аристарх, викарий Моронийской и Комотинской митрополии
Спокойным отцом Паисием я познакомился в 1987 году, когда он, посещая Маронийскую и Комотинскую митрополию, зашел и в мой офис. Первое впечатление было исключительным. Простой, смиренный, естественный, искренний. Несмотря на то, что он не получил особого образования, среднего или высшего, его общая образованность была безупречной со всех точек зрения. Одновременно он имел наитие и свет Святого Духа, живя словом Божиим.
Поскольку добрая слава не только сопровождала старца, но и всегда опережала его появление, я задал ему вопрос: «Геронда, может быть, было бы лучше вам рукоположиться в священника, чтобы совершать исповедь, Божественную литургию, требы?» — «Я не думал об этом вначале, а теперь нахожусь в преклонном возрасте и мне очень трудно взять на себя такую огромную ответственность».