Или через минуту:
— А верно ли говорят, что в таких чисто мужских сообществах чрезвычайно развиты противоестественные интимные связи?
Не добившись от собеседника исчерпывающих ответов, Терентьев тяпнул пятую рюмку и заговорщицким тоном предложил Агасферу нынче же — а чего откладывать, дело-то солдатское! — совершить «набег» на «приличный бордель»!
— Нет, в самом деле, дружище, так же нельзя, — бормотал он в ухо Агасферу. — Ненадолго «выпустить на волю» мужскую плоть — это же так естественно! Да вы, после стольких лет воздержания, произведете фурор в любом публичном доме! Извините, но местные красотки вас просто на руках носить будут!
Агасфер молчал. У него были свои соображения на сей счет, однако он вовсе не желал раскрываться перед кем попало. Терентьев же продолжал бубнить:
— В конце концов, мой друг, ежели вам противно само понятие продажной любви под крышей борделя, мы можем придумать нечто особенное. Я, к примеру, знаю в Петербурге несколько «домов свиданий» с приличными хозяйками… Боже упаси — никаких проституток! Верьте слову, — туда заглядывают даже дамы из высшего общества! Хорошо сохранившиеся вдовы, но главным образом — молодые жены престарелых и бессильных в мужском смысле сановников, а также скучающие «амазонки» и желающие разнообразия шалуньи. Даже гимназистки, в ком рано проснулось женское начало…
— Гимназистки? Маленькие девочки? — Агасфер круто повернулся к собеседнику всем телом.
— Ну-у, не такие уж они и маленькие. — Терентьев закинул руки за голову, сцепил на затылке пальцы, прикрыл глаза и сладострастно причмокнул губами. — Все, знаете ли, при них — и тут, и попки… А всего-то, дурочкам, только и надо, что порцию некоего снадобья! Порошочек такой, из Америки привозят. У знакомых аптекарей можно запросто раздобыть — если, конечно, знать, к кому обратиться.
— Из Америки? Да, я знаю. Кокаин называется. А листья кустов, которые местные аборигены жуют, называются кокой…
— Дружище, так вы знаете эту штуку?! — Терентьев откинулся на спинку кресла. Его ноздри стали быстро раздуваться и опадать, словно соблазнительный порошок уже ударил ему по мозгам. — Пробовали? Словно крылья вырастают… Становишься смелым, раскрепощенным…
— Хватит, господин ротмистр! Сам я, слава богу, не пробовал, но действие коки знаю. И к гимназисткам я вам, извините, не попутчик. И вообще, разговоры на эту тему мне достаточно неприятны. Вот представьте себе, что ваша дочь в самом цветущем возрасте приобщается не только к «взрослой» жизни, но и готова отдать свое юное тело за порцию дьявольского порошка опытному бонвивану! Я бы на месте родителя просто растерзал бы негодяя! Впрочем, я старше вас, вам родительские чувства, поди, и неведомы…
— О-о, вот только давайте без этих moralite, господин Агасфер. Терпеть, знаете ли, не могу, от кого бы то ни было! — сверкнул глазами Терентьев. Однако тут же, словно спохватившись, заговорил вполне миролюбиво: — Ну, не желаете, и Бог с вами. Но напрасно, напрасно, дружище. Я ж говорю: полная тайна, полумрак и даже маски — сродни маскарадным! И никакого даже намека на деньги! Ну, хозяйкам таких салонов, понятное дело, немножко надо деликатно сунуть. Должны же они на что-то жить — но все настолько прилично и культурно, что чувства неловкости не возникает! Клянусь!
— Простите, господин Терентьев, но пока… пока я просто не готов к такому времяпрепровождению. — Агасфер почувствовал, что у него начинают пылать щеки. — Как-нибудь позже… Может быть… А нам к тому же сегодня предстоит еще делать обещанные господину полковнику дела. Извините, конечно, — коли вы непременно желаете — ради бога. Но нынче — без меня!
Терентьев резко отодвинулся, посмотрел на Агасфера долгим взглядом и пробормотал что-то невнятное. Собеседнику послышалось: «евнух несчастный!» Махнув рукой и сбив при этом со стола шестую рюмку коньяку, Терентьев отодвинулся, затем, помолчав, громко потребовал счет.
— Вы совершенно правы, господин Агасфер! — неожиданно трезвым, но с некоторой грустинкой в голосе произнес он. — Сначала, конечно, дело. Пустяки подождут-с!
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Нет, вы мне можете вразумительно объяснить, Андрей Андреевич, отчего так происходит? Половина Санкт-Петербурга, не меньше — немцы по крови! — Человек с густыми щетинистыми усами и бритым подбородком неторопливо взболтал в широком бокале коньяк, прищурившись, поглядел сквозь янтарную жидкость на свет, сделал короткий глоток. — По моим сведениям, в Северной столице на сегодняшний день 93 тысячи немецких переселенцев, которые компактно проживают в 8 колониях — Шуваловской, Гражданке, Ново-Саратовской, Среднерогатской, Колпинской, Эдиопе, Стрельнинской и Кипени. Да, Константин Эдуардович[12] уверяет нас, что среди этой без малого сотни тысяч немцев практически нет шпионов Большого Генерального штаба Пруссии. Допустим! Но скорее можно допустить и другoe: начнись, не дай Господь, война — и все эти этнические немцы механически превратятся в пятую колонну! Крайне серьезная сила! Или вы полагаете, Андрей Андреевич, что упомянутые девяносто с лишком тысяч немцев будут сражаться на русской стороне против собственных братьев по крови? Чушь!
12
Велъбицкий К. Э. – начальник Охранного отделения Санкт-Петербурга в описываемое время. Охранное отделение – структурное подразделение Департамента полиции Министерства внутренних дел.