Откуда я знаю? Вращалась в близких кругах, вот откуда.
Ожидая, я проверила «Лазероид» и убедилась, что тот полностью заряжен. Через десять минут я вошла в лифт, который должным образом вернулся в вестибюль, и велела поднять меня на пятый этаж. Узкий коридор с кричаще-пестрым ковром. В концах коридора по сорокаваттной лампе. Стены в неряшливых, словно вырастающих из них, розах. Остановившись напротив номера 507, я положила «Лазероид» на пол, достала из сумочки пузырек и выдавила в замочную скважину несколько капель жидкой отмычки (по очевидным причинам в гостиницах никогда не использовались замки, распознающие отпечатки пальцев). Потом убрала пузырек и вооружилась «Лазероидом»
Планировка псевдопрестижных гостиничных номеров — сама простота: кровать у одной стены, напротив на стене Три-ви; два стула: один напротив арки, ведущей в душевую кабинку, другой у кровати; столик. Освещение обеспечивает единственная лампа на потолке, один включатель помещается на панели в изголовье кровати, другой — слева от двери.
Я выждала шестьдесят секунд, необходимые для того, чтобы жидкая отмычка сделала свое дело, потом повернула ручку двери, вошла и включила свет. «Лазероид» я заранее нацелила в нужную сторону. Когда в видоискателе появилась кровать, я повернула записи, и недолгая вспышка лазерного луча явила моему правому глазу то, что записывала голокамера: клиент Курилмана яростно трахал...
Меня!
Маленькая шлюшка дематериализовалась без пятнадцати восемь на следующее утро. Всю ночь я простояла у двери на страже, чтобы эта штучка не улизнула и еще больше не опорочила мое доброе имя.
Я затолкала ее пошлую одежонку под кровать (а до того заставила ее снова одеться). «Клинтон Адамс» давно уже сделал ноги. Не знаю, что потрясло его больше — то, что, оглянувшись на дверь, он увидел через плечо меня, или выражение моего лица. В любом случае он оделся и спешно отбыл.
Когда я снова уселась за руль своего «Блю-Джея», меня еще потряхивало, и, чтобы успокоиться, я прокатилась по парку. Ближе к десяти я поднялась на лифте на четырнадцатый этаж сеспу-ловского небоскреба. Первым делом я треснула с размаху сумочкой по стеклянной двери ящика, в котором лежал старинный пожарный топор. Стекло разлетелось, я схватила топор и вошла в приемную «Содействия талантам». Златовласка и Три Медведя уже были там, а еще Берни и Сэм. Мисс Сесилия Сторми Курилман сидела за своим столом красного дерева, спокойная, точно смуглый военный крейсер, и пристально смотрела в точку пространства прямо над головой Златовласки. Ее муженек метался по ворсистому ковру, заламывая руки, и твердил: «Что за другие девушки? Что за другие девушки?»
Все разинули рты, когда вошла я с топором.
Я пошла мимо них, пинком выбила внутреннюю дверь, вошла во внутреннюю комнатку ожидания и вдребезги разбила там чертово зеркало. За зеркалом стояло нарядное, словно рождественская елка, многоярусное сооружение из кристаллов, трубочек, проводков и прочих деталек. Его я тоже грохнула. За устройством открылись, отделенные от меня звуконепроницаемым парастеклом, сливки вчерашнего урожая голодевушек — они в поношенных пижамках полулежали на студийных кушетках, не отрывая глаз от экрана обучающего внушителя. Бракованных не было ни одной.
* * *
Никто не пытался помешать мне уйти. Я вернула топор в его держатели в разбитом ящике, спустилась вниз, села в «Блю-Джей» и укатила домой.
По дороге я остановилась возле городской публичной библиотеки и предприняла кое-какие запоздалые поиски.
— В лазерной голографии, — объясняла я на следующее утро Сеспулу, — лазерный луч разделяется посредством зеркал. Один из двух результирующих лучей используется для освещения объекта, а отражение объекта проецируется на фотографическую пластинку. Второй луч зеркало отражает прямо на пластинку. Это опорный луч. На пластине опорный луч встречается с отраженным от объекта лучом; происходит интерференция, создающая рисунок. При направлении на пластину одного только опорного луча, проходящие через нее лучи создают на основе интерференционной картинки точную трехмерную копию объекта. От этого и отталкивался Томас Вентворт, когда взялся изобретать свой «голопликатор».
Для разнообразия взгляд Сеспула был направлен не на мои колени, а поверх стола мне в лицо.
— И вы ее разбили — эту машину?