— Вы отлично знаете, что да. Вы же меня покрываете, верно?
— Да. Но не ради вас. А ради «Сеспул билдинг»... Но зачем вы разбили машину? Явно не для того, чтобы помешать Одрусси наложить на нее лапу? Он не смог бы это сделать — не в присутствии РБИ.
— В присутствии Сесилии Курилман все-таки мог. Машина Вентворта, — продолжила я, — использовала только основные принципы лазерной голографии. И выходила за их рамки так же далеко, как четырехмерная геометрия выходит за рамки планиметрии. Машина могла создавать полноразмерные 3D-образы в пространстве, причем такие убедительные, что они обретали собственную реальность. Для неодушевленных объектов продолжительность такой реальности столь мимолетна, что практически равна нулю. По причинам, о которых мы никогда не узнаем, только объекты, состоящие из живых клеток, существовали в собственной реальности в течение заметных промежутков времени — для человека это около сорока шести часов. Но целью Вентворта не была голопликация людей — он не любит людей. Ему хотелось собирать неисчезающие голокопии objects d’art.
После того как выяснилось, что голокопии отказываются быть реальными дольше мгновения, он разочаровался в своем устройстве, и когда Курилман предложил выкупить ее — машина, созданная во время существования компании, принадлежала компании — тот ухватился за этот шанс. Благодаря своей милой натуре, жена Курилмана мгновенно увидела возможности нового аппарата. По заключении сделки она прошла интенсив по ускоренному преподаванию. Через шесть месяцев они создали «Содействие талантам».
— А зачем ускоренное преподавание? — спросил Сеспол.
— Голопликатор, ясное дело, не мог голоплицировать разные тонкости вроде индивидуальности черт характера, полученного образования и т. д. Вероятнее всего, все, что доставалось копии, была телесная оболочка и пара-тройка основных физических возможностей. Сесилия Сторми Курилман располагала чересчур малым временем, даже при наличии внушителя, чтобы многому обучить голодевушек, но ей это и не было нужно. Какое образование нужно ходячей говорящей развратной кукле?.. Теперь вы все поняли, мистер Сеспол?
— Теперь понял.
Сеспол улыбнулся мне. Злобно.
Он знал! Он знал!
— А теперь, мисс Райнхарт, — сказал он мне, протягивая руку, — поскольку я платил вам не за расследование деятельности Курилмана, то если вы просто передадите мне порнофото, за которые я вам заплатил, обещаю не держать на вас зла, забыть о негативной атмосфере, которую вы создали вокруг Небоскреба Сеспула, и с легким сердцем уйти своей дорогой.
Я вытащила из сумочки полученные от него четырнадцать пятидесяток и положила на стол.
— У меня нет порнофото. Я забыла зарядить «Лазероид».
Не переставая улыбаться, он расстегнул свою сумку, вытащил и отсчитал еще четырнадцать пятидесяток и положил рядом на стол.
— Думаю, фото есть.
— Забирайте ваши грязные деньги и проваливайте!
Он хихикнул. Потом медленно поднялся, собрал со стола все двадцать восемь пятидесяток и засунул в сумку. Когда он еще раз усмехнулся, я повернулась к нему спиной. Я услышала, как
он вышел в дверь. Смеялся, смеялся и смеялся, удаляясь по коридору...
Нэнси Дрю, девушка-детектив.
Ди Ди Райнхарт, частный сыщик.
Иногда по ночам я поднимаюсь на крышу своего дома и сижу там в шезлонге, смотрю на звезды. На свою звезду. На Арктур, если вам интересно. Красно-оранжевый, холодный, далекий. И все же он вовсе не моя звезда. У виноградной лозы множество лиц, вино получают тысячей способов. Мое тело — весенний сад, вокруг которого я воздвигла стену. Когда я пишу, я подражаю Чандлеру, Хэммету и Спиллейну, но все это время мне дико хочется написать нечто прочувствованное в духе бедняги Скотта.
Я сижу в шезлонге под звездами и плачу.
Ди Ди Райнхарт, частный сыщик...
Крутая Нэнси Дрю.
Принцесса Аккира
Гарри Вествуд, веривший в чудовищ (он убил семерых), остановился на ночевку у извилистого ручья, стекавшего по склону Алого Холма. Надув палатку, он включил переносной походный очаг; потом открыл термоупаковку с ужином и термобанку кофе и присел у очага. Ужинал он под звездами.
Ружье Гарри держал под рукой. Это был новенький «Фольц-Хедир», собранный так мудрено, что ствол, спусковой механизм и обтекаемый приклад казались единым целым. Ружье он предпочитал держать поближе, потому что сразу за холмами был замок Папсукила и огр мог бродить неподалеку. Вествуд на это и рассчитывал. Если бы сегодня ночью ему удалось убить Папсукила, половина работы была бы сделана. Вторая половина — освободить принцессу — тогда бы стала пустячной.