Он снова выглянул — и едва не лишился глаза. Использовал свою фуражку как приманку, и когда бич разрубил ее надвое, быстро выстрелил из револьвера. Пуля прошла мимо.
Вествуд снова скорчился в своем убежище. Краем глаза он заметил змею. Команда подготовки планеты предупредила его, что почти все змеи на Аккире ядовиты. Он схватил змею возле головы протезной рукой. Из крохотного рта выскочил красный зуб и глубоко впился в искусственную плоть. Вествуд рассмеялся, потом живо поднялся и швырнул змею в сторону приближающегося всадника. Змея упала прямо под копыта скакуна, и Морга резко свернула, чуть не сбросив Папсукила. Не сгибаясь, Вествуд расстрелял патроны, целясь в лицо людоеда, но Морга без конца вставал на дыбы, не давая возможность прицелиться. Но несколько пуль угодили в латы чудовища, и Вествуд услышал рикошет.
Он снова присел, скрывшись из виду. Людоед справился со своим скакуном и вновь защелкал бичом. Вествуд заметил, что Папсукил пытается бить с вывертом так, чтобы кончик рассек ему голову или спину, но людоед ни разу не преуспел. Игра продолжалась все утро. Солнце восходило в зенит, и по спине Вествуда потек пот.
Послеполуденные часы. Папсукил без устали продолжал скакать среди руин, равномерно щелкая бичом. Но близко к Вествуду он больше не подъезжал; звук пистолетных выстрелов и визг отскакивающих от лат пуль определенно напугали Папсукила.
Время от времени Вествуд унимал жажду из фляги. Ему хотелось есть, но, чтобы вытащить термопаек из бокового кармана, пришлось бы подняться на колени. Очень нескоро солнце начало садиться. Вествуду показалось, будто стук копыт стихает, и, осторожно приподнявшись, он увидел, что Папсукил скачет к замку. Перед замком людоед соскочил с Морги, привязал его, подошел к решетке ворот, поднял ее с такой легкостью, словно это были автоматические подъемные двери гаража, вошел в замок и опустил решетку за собой.
Людоед ушел ужинать? Вествуд не знал.
Эта мысль заставила его содрогнуться.
Он поднял взгляд на окно, в котором видел Хайсидру. Окно было пусто.
Размяв ноги, он отправился на поиски ружья. На небе уже проклюнулись звезды, равнина начинала погружаться в их призрачное бледное сияние. Замок превратился в серую груду камня. Вествуд достал из заднего кармана фонарик и включил. Через некоторое время ружье отыскалось. Оно завалилось за стену одного из рухнувших домов. Вествуд осмотрел оружие и убедился, что оно в полном порядке, дивясь тому, что от удара оно не выстрелило. Курок срабатывал очень легко, и малейшего нажатия было достаточно, чтобы оружие выпустило заряд.
Он гадал, почему Папсукил не пытался разыскать ружье. Но ответ напрашивался сам собой: Папсукил не понимал, что это ружье. Людоед не знал, что такое ружье, и, вероятно, принял «Фольц-Хедир» за копье. Ружья были достоянием далекого будущего Аккира, и чудовище знало о ружьях не больше, чем его создатели.
Хотя людоед был закован в латы, сидел на скакуне, жил в замке и считался здесь аристократом, он оставался крестьянином.
На первый взгляд это могло показаться недостатком, но Вествуд не обманывался на этот счет. По собственному опыту он знал: невозможно понять, что крестьянин подумает или сделает, если ты сам не крестьянин.
В окнах замка было темно. Возможно, Папсукил отправился спать. С Хайсидрой. Вествуд обнаружил, что думать об этом невыносимо. Наверняка Хайсидра ляжет в постель с людоедом! Но разве у несчастной девушки был выбор?
Если бы только прошлой ночью она не убежала, опасаясь за его безопасность! Он легко пристрелил бы Папсукила, если бы тот выехал на свет костра, а вторым выстрелом прикончил бы Моргу, и вернулся с девушкой в деревню, и ее кошмар закончился бы.
Присев на разрушенную стену хижины и не сводя глаза с замка, он достал и открыл одну из термоупаковок с пайком, которые взял с собой. Снова он ужинал при звездах. Покончив с едой, он закурил, жалея, что не запасся фляжкой кофе.
Похолодало, а у него не было ни палатки, ни очага, чтобы согреться. Он поежился. Вытерпеть холод он мог. Он по-прежнему не сводил глаз с замка. Ведь Папсукил снова мог позволить Хайсидре убежать. Но время шло, и эта слабая надежда постепенно таяла.
Вествуд задремал и резко проснулся. Вокруг ничего не изменилось. Он опять задремал, как ему показалось, всего на минуту, но, когда он проснулся, небо на востоке уже начинало сереть. Он поднялся и принялся расхаживать туда-сюда и через некоторое время разогнал в руках и ногах кровь и снова согрелся. Через некоторое время он остановился и вперил взгляд в замок. Он знал, что Папсукил никуда не уезжал в течение ночи, иначе стук копыт Морги разбудил бы его, и был уверен, что людоед ни за что не пойдет пешком. Крестьяне из деревни сказали, что чудовище всегда появляется верхом на своем скакуне. Таким образом, Вествуду оставалось два варианта действий: либо остаться и ждать, когда людоед выедет из замка, либо наведаться в замок.