Сегодня она вдруг поняла, что габардиновый рукав почти касается ее локтя.
«Прошу прощения, — обратился к ней молодой человек. — Эта книга. Никак не пойму. Интересно...»
Это была книга в аляповатой обложке, очень далекая от Стейнбека и Фолкнера и за миллион миль от Хемингуэя.
Но и она была достаточно хороша.
Победа Глории Грандонуиллз
1
Садясь в шаттл «Королевы Галактики», Билл Хардинг даже не догадывался, что его уже опередил еще один пассажир до Грузовесочной — особь женского пола, и что они с ней обречены разделить приключение, которое ни одному из них и не снилось.
У нее были холодные голубые глаза, черные волосы полуночного оттенка и лицо римской императрицы, каждой черточкой говорившее: богатая сучка. А сложена она была, как кирпичный fitzenframmerhouse на Бетельгейзе-VI.
Удобно усевшись на одном из двух стоящих друг против друга лож, она пристально вглядывалась в экран, встроенный в пол шаттла, ожидая момента, когда откроется подфюзеляжный люк двигающейся по орбите «Королевы» и шаттл начнет по спирали снижаться в разреженной атмосфере планеты.
Билл Хардинг никогда с ней не встречался, но видел ее один или два раза на прогулочной палубе «КГ». Тогда стюард назвал ему ее имя: Глория Грандонуиллз.
Когда он уселся напротив нее, она одарила его единственным надменным взглядом и снова уставилась на экран. В следующую минуту вошел пилот шаттла, сел за панель управления и резко передвинул пару небольших рычажков. Центральный люк открылся, и шаттл по спирали устремился к планете, точно обтекаемое яйцо птицы рух с Ватумби-IV. Вскоре на экране в полу появилась поверхность Грузовесочной — необыкновенно серая и суровая, с единственным искупающим все это зеленым пятнышком, расположенным на полпути между ее экватором и тропиком Рака.
Билла Хардинга весьма интересовало, зачем богатой сучке вроде Глории Грандонуиллз захотелось посетить подобное место. Если не считать зеленого пятнышка, которое представляло собой изобильную плодоносящую долину, где ее владелец — Смотри-тель-Псишеэктомист[31]— проживал вместе со своими «призраками» и воспоминаниями, местная топография ограничивалась каменистыми степями, ледниками, вялыми речушками и мертвыми морями.
Внезапно Билл Хардинг ахнул. Не может ли быть так, что она летит на Грузовесочную по той же причине, что и он?
Хотя атависты встречались крайне редко, это вовсе не означало, что два таких человека не могут отправиться на Грузовесочную в одно и то же время и на одном и том же корабле. В конце концов, где еще атавист может избавиться от души?
Тут он решил до поры отставить протокол. В конце концов, нельзя сказать, что Глория Грандонуиллз была ему совершенно незнакома; ведь он уже видал ее, и они летели одним рейсом.
— Вы тоже летите, чтобы увидеться со Смотрителем-Псише-эктомистом? — осведомился он.
— Да, — ответила Глория Грандонуиллз, не отрывая взгляда от напольного экрана.
— Меня зовут Билл Хардинг, — представился он. — Я с Передовой.
Она окинула его одним-единственным синим ледяным взглядом.
— Гм! — хмыкнула она и снова сосредоточилась на экране.
Уязвленный Билл Хардинг тоже посмотрел на экран. Вблизи Грузовесочная выглядела еще менее приветливой, нежели с орбиты. Шаттл приближался по спирали быстро к планете, курсом, который вероятно, означал посадку посреди зеленой долины, но вскоре Билл Хардинг осознал, что шаттл вовсе не собирается садиться рядом с долиной.
Он обратил внимание пилота на это обстоятельство.
— Вы чертовски правы: мы вовсе не собираемся садиться рядом с долиной, — отозвался пилот. — Я не намерен приближаться к этому безумному месту! Может быть, то, что я слышал о нем — сущая правда, а может быть, и нет, но рисковать я отказываюсь. Мне надо думать о жене и детишках, а если со мной что-нибудь стрясется, кто о них позаботится, а? Кто будет выплачивать ренту, покупать продукты, отгонять от дверей волков? Кто? Я вас спрашиваю — кто?