Кроличья нора (он упорно думал о ней именно так, хотя понимал, что кролик, вероятно, лишь последний в длинной череде ее разнообразных обитателей) уходила под землю всего на несколько футов, а потом шла горизонтально, на одной глубине. Копать становилось все труднее, особенно после того, как узость туннеля исключила применение лопаты и пришлось вновь задействовать руки. Вскоре начали попадаться куски и обломки металла, и Ларкин понял — он на верном пути.
Копая, он пытался воссоздать вероятную картину событий, пересматривая и приукрашивая некоторые свои прежние догадки. За много световых лет от родной планеты, на поврежденном (возможно, метеором) корабле пилот-чужак сумел дотянуть до границ Солнечной системы и углубился в нее, чтобы приземлиться на единственной из планет, сулившей ему возможность выжить, — на Земле. Потом в последний момент рычаги управления заклинило, и корабль грохнулся на бок, отчего единственный люк вышел из строя. (Или, возможно, он завалился после нормальной посадки — с тем же результатом.) Оказавшись перед лицом голодной смерти и/или смерти от удушья, пилот лучеметом прожег дыру в люке и прорыл туннель к поверхности.
Возможно, пришельцев было несколько. Двое или трое. Корабль маленький, но, может, и пришельцы некрупные.
Нет, пришелец был всего один. Сложен, как средний мужчина. Ларкин сразу это понял, когда просунул голову и плечи в рваную дыру на месте входного люка и лучом фонарика обвел нутро корабля. И определенно так и не выбрался наружу. А если и выбрался, то заполз обратно, чтобы умереть. Факт смерти пилота был неопровержим. О ней свидетельствовали его кости.
С посадочного трапа три ступени «Валькирии» казались конусом, повернутым вершиной к стартовому столу, и возникала иллюзия, будто третья, меньшая, — самая большая, а первая, наибольшая, — самая маленькая.
Стоящий на стартовом столе человек показался бы мышью. Если бы там стоял человек. Но, конечно, никакого человека там не было. Объявленная Ларкином отсрочка началась в 23:00, вскоре после того, как закончили заправку ракеты-носителя и корабля. Вторую смену техперсонала, уходившую по расписанию в 24:00, отослали по домам на час раньше. Отсрочка должна была закончиться в 01:00; тогда придет третья смена (на час позже положенного) и обратный отсчет возобновится. Трое астронавтов экспедиции к звезде Барнарда, Кливе, и Барнс, и Уэллман, поднимутся на борт звездолета в 06:00. Фанаты космоса, вставшие лагерем вдоль периметра комплекса, возобновят бдение, коммерческое телевидение опять начнет прямые репортажи. Если все пойдет гладко, старт состоится перед самым полуднем.
Ларкина ослепили потоки света; из своего «гнезда» на открытом посадочном трапе он ничего не видел ни справа от себя, ни слева. Впрочем, ни там, ни там не было ничего, на что ему хотелось бы смотреть. «Мистер Ларкин, — спросила одна смышленая журналисточка на пресс-конференции, которую он провел после успешного возвращения «Брунгильды-1» с орбиты Нептуна, — какие у вас есть интересы в жизни, помимо передовых космических технологий? И что вы собираетесь делать после того, как докажете, что ваш Космический Движитель способен отнести человека к звездам?»
— Никаких, — ответил Ларкин. И непонимающе посмотрел на нее. — Не знаю.
Дежурная смена в Центре управления полетами — сокращенная до минимальной численности, — должно быть, наконец засекла его на своих мониторах и, вероятно, позвонила на КПП с вопросом, кто он такой. Он не потрудился известить их о своем визите. Но Ларкин не тревожился. Коль скоро его опознали, никто ничего не скажет.
Он прошел последние шаги до бокового люка командного модуля, открыл его, ступил внутрь и задраил люк за собой.
Пошарив вокруг, он нашел главный рубильник, и модуль залил флуоресцентный свет. Ларкин включил автоматический контроль атмосферы.
Командный модуль (Кливе, и Барнс, и Уэллман называли его «Кондор», Ларкин — нет) был куда удобнее и просторнее тех, что использовались в пилотируемых полетах «Аполлонов». Иначе и быть не могло. Кроме рубки управления, здесь имелись отдельные жилые отсеки и отдельная, отгороженная, маленькая комната отдыха с библиотекой микропленок. За переборками скрыли и гидропонные чаны, и регенерационную установку. Бортовой компьютер был встроен в консоль управления, а Космический Движитель Ларкина размещался в носу, позади прозрачного отражателя пылевых частиц. Генератор искусственного ионизирующего излучения, доработанный аэрокосмической компанией Ларкина после возвращения «Брунгильды-1» из космоса, помещался внутри корпуса. Провизия, медицинские принадлежности и запасное снаряжение хранились в служебном модуле. Иллюминаторы левого и правого борта дополнял большой обзорный экран, укрепленный на консоли управления.